Княгиня Ольга. Пламенеющий миф | страница 15
Это все была присказка. Далее же мы перейдем к конкретике и попробуем рассмотреть миф о княгине Ольге в реальном контексте эпохи. Миф имеет перед контекстом эпохи то преимущество, что он дает положительные, описательные ответы. Миф все знает: откуда наша героиня, кто родители, как с Игорем познакомилась, какие слова говорила древлянским послам или императору в Царьграде… Контекст эпохи же больше ставит вопросов и разоблачает предлагаемые мифом ответы. Но тем не менее, путем привлечения источников, не попавших в поле зрения летописи и житий, контекст эпохи может кое-где даже дополнить Миф.
Часть первая
«О имени же отца и матере писание нигде же не изъяви…»
Происхождение княгини Ольги всегда было предметом интереса. Ну еще бы: хочется же знать, откуда взялась столь выдающаяся женщина, как ее личность и деятельность были обусловлены ее происхождением и воспитанием. Скажем сразу: точного ответа на эти вопросы у науки нет, и я вам тоже их не дам. Об этом ничего не знали уже самые первые авторы «сказания об Ольге», существовало ли оно первоначально устно или сразу сложилось в письменном виде.
В Новгородской I летописи (где, как считается, отразился более ранний, чем в Повести Временных Лет, Начальный свод конца XI века) сказано:
И пакы приведе (Игорь – Е. Д.) себе жену от Плескова, именем Олгу, и бе мудра и смыслена, от нея же родися сын Святослав.
Это, собственно, вся личная информация об Ольге, которой располагала традиция через сто с лишним лет после ее смерти. Ко времени первой письменной фиксации преданий в Киеве, где Ольга жила и умерла, о ее семье ничего известно не было (и никаких дат тоже не сохранилось). Собственно местное, киевское предание запомнило ее обобщенно, уже «мудрой и смысленной» женой Игоря и матерью Святослава. Известен был только город, откуда ее Игорю привезли – Псков.