— Странно, что, будучи американкой, она не польстилась на Голливуд.
— Ну, Голливуд — это уже не так модно… К тому же там очень распространены расовые предрассудки. Это всегда было препятствием для работы в Соединенных Штатах…
— Расовые предрассудки?
— Ну да. Разве вы не в курсе? Правда, вы мало знаете Жанну, и у нее это не так заметно. Надо быть особо чувствительным к такого рода вещам, чтобы увидеть в ней это.
Матовый цвет кожи, крупные рот и нос, острый угол челюсти… Анри внезапно все понял и удивился, что не понимал этого до сих пор… Луизиана… Гаити… труппа Мамби… Ну конечно же!
— Ее мать, — продолжал Мамби, — метиска из Батон-Ружа. Потому-то ее родители и переехали на Гаити. Смешанные браки не вызывают одобрения на юге Соединенных Штатов.
Странно… А в общем что же тут странного? Самое трудное — изменить привычное представление, переделать образ своей мечты: Антримская колдунья превращалась в жрицу африканского культа с примесью bella ragazza…[21] Теперь у Жанны должно быть другое лицо — не бледное, залитое слезами, как на вокзале Аустерлиц, которое он запомнил и которое на протяжении всех этих лет было как бы ее маской. Образ ее становился правдивее и в то же время необычнее, у нее появлялось новое лицо…
Мамби вздохнул и отпил глоток виски.
— Она, без сомнения, бросит меня. Если какая-то роль не привяжет ее к театру. Потому-то меня так и заинтересовала ваша «Лизистрата». Жанне нравится роль, я это чувствую. Если пьеса удастся, я включу ее в репертуар. А Жанна способна остаться из-за одной роли. Таким образом, ваш Сарразакский фестиваль я рассматриваю как выгодное помещение капитала… Вы уверены, что сумеете найти средства, чтобы доделать зал без помощи муниципалитета?
— Абсолютно уверен. К тому же, если понадобится, я готов продать последнюю рубашку.
— Теперь мой вклад: декорации, костюмы, расходы по поездке, гонорар артистам — разумеется, кроме моего и, надеюсь, гонорара Жанны — это составит что-то около миллиона. Трудно, но возможно. Главное, чтобы Жанна согласилась… У нее ведь вложены средства в наше дело…
Анри увидел жест Мамби, прежде чем услышал телефонный звонок.
— Алло!..
Мамби подмигнул.
— Это Лондон… Алло!.. Yes, Maurice Mambi speaking… Right ho!..[22] Алло! Это ты, Жанна?.. Триумфальный успех?.. Браво! Скажи, ты возвращаешься на будущей неделе, как предполагала?.. Отлично… Да, он здесь… Передаю трубку.
Нет, не сейчас, попозже! Анри хотелось задержать руку Мамби и свою тоже. Слишком быстро все получилось, слишком мгновенно. Надо было бы подготовиться… Нельзя же вот так, точно столкнулись на улице.
