Махони продолжал свой доклад:
— По вашему приказанию, сир, я проинструктировал группу Богомолов возвращаться обратно с Эрикса прямо в столицу.
— Очень благоразумно, если учесть, что по этому маршруту в поисках добычи могут отправиться все авантюристы, прослышав о минерале хотя бы краем уха.
— Судьба забросила их в Волчьи миры, — продолжал Махони.
— А это еще что такое, черт побери?
— Несколько сотен планет, большинство из которых населены… Одним словом — край света.
— Заселены кем, позвольте поинтересоваться? — удивился Император.
— Корабль моей группы подвергся нападению со стороны одного из списанных крейсеров Вашего Величества, класса «Турнмаа».
— С ними все в порядке? — обеспокоенно спросил Император. Напускная небрежность, с какой он разговаривал до этого, исчезла, словно ее и не бывало.
— Да, все обошлось благополучно. Когда крейсер начал обстрел, моя команда посадила корабль на примитивную планету. «Турнмаа» погнался за ними. Ну, ребята и захватили крейсер. Оставив на планете две сотни трупов в черных формах, они вернулись домой на «Турнмаа».
— А ты, я вижу, воспитываешь в своем отряде Богомолов мальчиков и девочек, которым палец в рот не клади, — сказал Император, немного успокоившись. — Вопрос заключается в том, почему эти говнюки напали на мой корабль?
— Переговоры они начали с воплей «Во имя Таламейна», — сообщил Махони, как обычно предпочитая давать уклончивые ответы.
Император присел на край бревна.
— Таламейн! А я‑то думал, что вбил осиновые колья в поганые сердца каждого из этих псов еще десять поколений назад!
Ни одному психоисторику за весь период существования истории, как науки, так и не удалось выяснить, почему лжемессии возникают и исчезают, подобно волнам, и почему в одно и то же время их появляется сразу несколько. Одна волна накатилась на Галактику каких-нибудь четыре сотни лет назад. С тех пор как Император понял, что для процветания культуры необходимо разрешить свободу вероисповедания, он с трудом справлялся с самозванцами — пока один привередливый мессия не провозгласил себя Самым Последним Осуществителем Надежд рода человеческого и не объявил священную войну. Все, что мог сделать Император до того — пытаться поддерживать мир и порядок. А это было делом хлопотным. Некий мессия Эндимион IV объявил, что все женщины являются его духовной собственностью, а все мужчины — вообще не нужны. Огромный интерес вызвало сообщение, в котором говорилось, что мужское население, все верующие и несколько новоиспеченных атеистов покончили с собой. Еще более интересным было сообщение о том, что мессия оказался импотентом.
