Однако, вопреки обычаю, кто‑то заговорил. Это был охотник на стрегганов. После первого же произнесенного слова бхоры понизили голоса до шепота.
— Старейшины иногда забываются и живут лишь воспоминаниями о славных подвигах своей молодости, большинство из которых, клянусь бородой моей мамы, они не совершали.
Когда убеленный сединами бхор вставал, его старые кости хрустнули. Дрожащей рукой он вынул свой кинжал и отрезал длинный белоснежный каскад древней бороды, бросив его на каменную плиту поверх бороды Ото..
Под гробовое молчание членов совета древний старец встал на колени рядом с Ото и склонил голову.
«Одним лишь хрустом позвонков здесь не обойдется», — подумал Стэн, увидев, как с головы дженна, которому Алекс только что свернул шею, свалился металлический шлем. Не долго думая, Килгур сжал в кулак огромную лапу и заехал по челюсти следующему солдату.
Стэн залег недалеко от дженновского поста. Рядом с ним находились и пятеро добровольцев — люди Ффиллипс, включая ее саму. Они ждали, когда Алекс закончит расправу над часовыми.
Убедившись в том, что оба дженна испустили дух, эдинбургский бычок откатился от поста.
Группа стала осторожно ползти вперед. Линия обороны самоуверенных дженнов состояла из серии укреплений, между которыми на расстоянии пятидесяти метров один от другого были расставлены посты. Стэну хотелось, чтобы в данную минуту на месте наемников оказались ребята из отряда Богомолов. Тогда через оборонительную линию можно было бы протащить целый батальон. Но это желание оставалось лишь несбыточной мечтой.
Стэн прополз под действующими сенсорами, обезвредил ловушки и перерезал линии связи, соединяющие посты с командным пунктом. Рейдеры без труда пробрались через две замкнутые линии обороны противника.
Преодолев первое препятствие, Стэн и Алекс переглянулись. Стэн не знал, о чем думал Алекс, и не понимал, почему он не произнес ни слова, когда они покидали периметр дженнов. Впрочем, его неведение пошло лишь на пользу, потому что Алекс в это время пел про себя скорбную поминальную песню:
Увидел я, как острый меч
Отсек главу лихую с плеч;
А трупом павшим был я сам,
И я не поверил я глазам.
Под небом вечным день и ночь
Лежало тело в дождь и в зной,
Но странник дальний или зверь
Не проходил той стороной.
Присел я с краю от себя
И призадумался, скорбя.
И вырыл я себе могилу,
Отдав ей тело, что остыло,
И забросал ее землей.
И вскоре холм порос травой…
Рейдеры поднялись на ноги и направились к командному бункеру. Подойдя ближе к строению, они услышали, как Кхореа низким бодрым голосом отдавал приказания своим подчиненным.
