Король встал, вытирая жирные губы белоснежной салфеткой, в углу которой золотом были вытканы скрещенные лилии с короной над ними. Раздраженно бросив салфетку в тарелку с остатками еды, его величество Луи XVI кивнул племяннику.
— Аудиенция закончена, принц. Можешь знакомиться с достопримечательностями дворца, герцог де Роган покажет тебе столицу и введет в свет. А меня, к сожалению, ждут неотложные государственные дела. Вечером, если не случится чего-то непредвиденного, ты расскажешь мне, чем живет современная испанская провинция и о жизни родственников. Будь внимателен, мой мальчик, и помни, твой король надеется на тебя!
ДВОРЕЦ И ЕГО ОБИТАТЕЛИ,
19 июня 1953 года
Герцог де Роган вполне мог бы работать экскурсоводом — он обладал достаточной эрудицией и необходимым красноречием, к тому же оставался внимательным к своему спутнику. Все, на что обращал внимание Бертран, немедленно комментировалось, а при необходимости рассказы обретали некую доверительность, самой интонацией голоса герцог подчеркивал, что мы, мол, люди сановные, мы, принц, достаточно близки, чтобы знать цену остальным.
Впрочем, сановников двора он представлял Бертрану с определенной долей уважительности. В голове замороченного Гюльзенхирна все спуталось — герцоги, маркизы, графы и бароны, епископы и кардинал с трудно произносимыми именами, напоминающими названия дорогих французских вин, закружились в голове в сумасшедшем хороводе. Как это зачастую бывает, уже через десяток минут Бертран не мог назвать по имени тех, кого ему так старательно представлял герцог, а должности этих людей при дворе мог назвать лишь выборочно — тех, кого сохранила его бедная память.
В стайке ярко одетых дам, сгрудившихся у одной из колонн зала, взгляд Бертрана выделил довольно яркую женщину лет тридцати семи. Волосы ее, несомненно, были затейливым париком, однако вытянутое матовое лицо с большими выразительными глазами и чувственными губами под изящным, хотя и несколько крупноватым носом с небольшой горбинкой привлекало к себе внимание. Тем более что и сама дама разглядывала Бертрана с томным нескрываемым любопытством, а поймав взгляд невольного узника дворца, недвусмысленно облизала губы, над которыми чернела очаровательная мушка.
Женщина была значительно старше его. Тем не менее ее броскость притягивала взгляд Бертрана. В жизни Гюльзенхирна было не слишком много женщин. Жизнь и воспитание в сиротском доме не способствовали любовным интрижкам, а позже, когда Бертран уже работал кельнером в гамбургском ресторане, получаемых денег было недостаточно, чтобы заводить светские знакомства и дарить предмету своей страсти букеты цветов. Связываться с падшими женщинами Бертран не хотел, все его молодое существо, получившее аскетичное воспитание фрау Деттельринг, протестовало против встреч со жрицами любви, ибо в сиротском доме ему преподавали любовь как нечто возвышенное. Бертран, конечно, знал, что детей отнюдь не находят в капусте и аисты их тоже не приносят. Но не в публичном же доме ему было заниматься любовными таинствами!
