Со страхом и нетерпением Бертран ждал встречи с дядей, в глубине души продолжая надеяться, что все найдет свое простое и реальное объяснение. Как часто человек верит в сверхъестественное, даже не подозревая, что оно рождено извращенной фантазией верующего в чудеса человека и реально существующими в мире вещами — рваным куском тумана, плывущего над озером, сохнущей простыней, причудливо поднятой порывом ветра, корягой, выглядывающей из темной воды, или просто полутьмой, заполняющей комнату с незнакомой обстановкой. Призраки всегда выплывают из черных глубин человеческой души, объяснение того, что произошло на самом деле, делает их смешными. Бертран боялся окружающего его фантастического средневекового мира и надеялся, что объяснения дяди обратят этот мир в прах.
— Проснулись? — Бертран испуганно обернулся на голос.
С усмешкой, похожей более на гримасу боли, чем на выражение внутреннего веселья, перед ним стоял герцог де Роган. Несомненно, что теперь его нужно было называть именно так, если дядя Зигфрид не рассудит иначе.
Герцог протянул руку, негромко подбодрил молодого человека:
— Смелее, Бертран. Настало время познакомиться с королем.
Рука об руку они вошли в роскошный зал, голубые стены которого украшала позолота. В зале толпились разнообразно и вместе с тем странно одетые люди, при виде Бертрана они с любопытством уставились на него и принялись перешептываться. Бертран чувствовал себя рыбкой в аквариуме, внимание присутствующих смущало его и, чтобы скрыть это смущение, он сам стал вызывающе оглядываться по сторонам.
Зал был высоким, и под куполом его плавало солнце.
По другую сторону ковровой дорожки были высокие двустворчатые двери, подле которых несли охрану два высоких усатых воина в голубых мушкетерских плащах. Лица их несли печать надменности и превосходства над окружающими, словно они были допущены к тайнам, недоступным для остальных. Над двустворчатыми дверями золотились скрещенные лилии с королевской короной над ними.
Слева от Бертрана, там, где кончалась ковровая дорожка, возвышался позолоченный трон, сиденье которого было выполнено из красного бархата, а подлокотники представляли собой двух скалящихся драконов с огромными красными рубинами вместо глаз. За троном закрывали стену полотнища огромных трехцветных знамен, украшенных все тем же гербом из скрещенных лилий и короны.
— Спокойнее, милейший Бертран, — ободрил его герцог де Роган. — Сейчас вы увидите дядюшку!
