Обычно гладь озера так безупречно отражает окружающий ландшафт, словно горы и деревья смотрятся в зеркало. Но сегодня поверхность мутная, слепая, в ледяных рубцах. Пожалуйста, думала я, следуя за Дагом по изгибу тропинки у воды, только не в озере. Только бы он нашел его не в воде.
Озеро – моя святыня, мой храм.
Когда я впервые вошла в эту мерзлую глубину, возвращаться я не собиралась. Это случилось в мои первые дни здесь, когда я поняла, что не могу убежать от всего. Но что-то произошло, когда одежда отяжелела, а холод сжал меня в своих объятиях. Что-то пробудилось во мне, что-то важное, не зависящее от меня, – желание бороться. Во мне внезапно заговорила сама жизнь, мощная, непобедимая. Это чувство было – да и осталось – неодолимым. Одно из редких мгновений, когда я не чувствовала, что тону.
Теперь это привычный ритуал. Проснувшись, я надеваю купальник, слитный, целомудренный – такие мы носили в школьном бассейне. Я не пытаюсь произвести на кого-то впечатление, а купальник – единственное, что я могу надеть, помимо гидрокостюма, хоть какая-то имитация тепла. Я проделываю это каждое утро, уже год. И в такие дни, как сегодня, когда температура ниже нуля, сначала нужно разбить лед и только потом войти в воду. В морозные дни холод стискивает клещами и выдавливает все мысли из головы, сердце колотится так, что вот-вот разорвется. И тогда я – это только я, и никакого давящего груза. Лишь в эти минуты я чувствую себя живой.
Выбравшись из воды, обтираюсь полотенцем и бреду в свой домик. Кончик каждого нерва в теле приятно покалывает. Думаю, не погрешу против истины, если скажу, что лучшего ощущения не дает ничто, ну разве только секс.
Однажды я наблюдала, как в озере плавает Даг. Из моего окна хорошо видно берег. Он подошел прямо к кромке воды, разделся до трусов, у него мощные плечи, а кожа белая, молочная. Он бросился в воду – без намека на колебания – и поплыл, тело его было словно машина, сконструированная специально, чтобы стремительно рассекать воду. Когда он вышел на берег, лицо его было угрюмее обычного.
Мне вдруг стало стыдно, будто я вторглась во что-то очень личное, хотя я всего лишь смотрела в окно. И еще мне показалось, что это подсматривание сродни предательству. Я ведь безотрывно смотрела на его тело, и это зрелище не оставило меня равнодушной. И позже, принимая ванну, я впервые за год довела себя до оргазма – и видела я его.
Даг обернулся, чтобы проверить, иду ли я следом, и у меня вдруг вспыхнули щеки. К счастью, тому имелось вполне достаточное оправдание – холод.
