– У мистера Каниса больной вид. Он и так-то с виду не очень, а сейчас вообще смотреть страшно, – заметила Сабрина, заглядывая сквозь окошко в двери в очередную классную комнату.
– Да, после схватки с Джеком он сам не свой. Он и прежде взывал к силе Волка, но контроля над собой не терял, – объяснила бабушка, – а вот теперь попробовал крови, и его второе «я» снова рвется на свободу. Но вы не тревожьтесь. Мистер Канис всегда брал верх в таких схватках – и на сей раз победит.
– А если не победит? – спросила Сабрина.
– Не волнуйся. У бабушки есть план на все случаи жизни.
«А план по спасению из волчьих зубов тоже есть?» – подумала про себя Сабрина.
Добравшись до класса Сабрины, они обнаружили, что полицейская лента сорвана, а тело Ворчела исчезло. В разбитом окне красовалось новое стекло, от паутины не осталось и следа. Пропал даже алый отпечаток ладони на классной доске. Лишь стоящие как попало стулья свидетельствовали о том, что страшное зрелище, которое они наблюдали здесь несколько часов назад, не было плодом их воображения. Интересно, подумала Сабрина, это Гамельн велел здесь убрать или, может быть, Принс прислал кого-то из Тройки с наказом наколдовать чистоту и порядок.
– Здесь все прибрали, бабушка. Даже если улики и были, их теперь не найти, – сказала Дафна.
Старушка достала блокнот и огрызок карандаша и набросала несколько слов.
– Я уверена, что кое-какие детали мы тут еще сможем выяснить. Во-первых, нападавшему не удалось застать мистера Ворчела врасплох. Судя по стульям, он отбивался.
Сабрина представила себе этот бой и содрогнулась. Кто бы ни был убийца – гигантский паук или тысяча маленьких паучков, – смерть Ворчела была страшной. Он, конечно, был злюка, но все равно не заслужил такой кончины.
Бабушка пересекла комнату и стала проверять ящики учительского стола. Они были пусты, если не считать последнего, в котором лежала фотография Ворчела с какой-то женщиной. Под жарким летним солнцем плыла по реке Гудзон легкая яхта, а Ворчел и его спутница сидели на палубе и чокались бокалами с шампанским.
– Это его жена? – спросила Сабрина, когда бабушка показала ей фотографию. – Надо же! Как только она пошла за такого брюзгу.
– Должно быть, дома он становился другим человеком, – ответила старушка. – Ты, помнится, говорила, что твой отец всегда был очень осторожен, однако я знала другого Генри Гримма – бесшабашного, беспечного. Все мы можем быть очень разными.
– Наверное, его жена очень расстроилась, – вздохнула Дафна.
