Сказочный переполох - Майкл Бакли

Памяти моих дедушки и бабушки —

Базиля и Рельды Гэнди

Ветки деревьев хлестали их по лицам, царапали им руки, но Сабрина и Дафна уже не могли остановиться — всё бежали и бежали сквозь чащу леса, хотя давно выбились из сил. Леденящий ужас подстегивал каждый их шаг.

Где-то вдалеке опять раздался громоподобный рык, от которого с ужасным грохотом рухнули на землю деревья и в страхе завыли звери.

— Как… нам… остановить… его? — крикнула Дафна, задыхаясь от бега.

Сабрина понимала: сестренка права. Но как остановить это злобное чудовище? Как справится с ним двум девочкам?

— Ладно, что-нибудь придумаем, — сказала она, увлекая Дафну под сень огромного дуба, чтобы, спрятавшись за его неохватным стволом, хоть немного перевести дух.

Сабрина сжала руку сестры, чтобы немного подбодрить ее, а сама жадно хватала ртом воздух, обжигавший легкие. Слова, конечно, ничего не значили — как быть, она не ведала. И придумать ничего не могла: кровь бешено стучала в висках, в ушах шумело. Но ничто уже не имело значения: он их обнаружил. Уже летели в разные стороны щепки, сучья, ветки, сверху вдруг посыпалась земля — огромный дуб, под которым укрылись девочки, был вырван с корнем.

«Отчего же все так вышло?» — мелькнуло в голове у Сабрины.

Когда же их мир успел перемениться до неузнаваемости? В самом деле, что приключилось с ней, одиннадцатилетней девочкой, круглой сиротой, которая всего два дня назад ехала в поезде?

«Да тут со скуки помрешь», — решила Сабрина Гримм, лишь завидев из окна поезда городок Фэррипорт-Лэндинг, что в штате Нью-Йорк.

Издали казалось, что это и не городок вовсе, а сплошные, поросшие деревьями холмы невдалеке от холодной, серой глади Гудзона. И только там, где, наверное, был его центр, по обеим сторонам единственной улицы возвышались несколько двух- и трехэтажный строений из темно-коричневого кирпича. А дальше раскинулись необозримые вечнозеленые ельники. Ни кинотеатров, ни универмагов, ни музеев… назвать это место городом показалось Сабрине невероятным преувеличением.

Хуже этого «города» была разве что погода. Лил дождь, а дождливые дни всегда нагоняли на Сабрину тоску. Она заправила свои длинные светлые волосы за ухо и отвернулась от окна, дав себе самой обещание: крепиться изо всех сил, чтобы сестренка не увидела ее слез. Приходилось держаться — как-никак, ей скоро двенадцать.

Дафна, правда, сейчас вряд ли бы заметила бы ее слезы. Семилетняя сестренка Сабрины просидела все два часа этой поездки, прилипнув к вагонному окну. Она восхищалась любой, даже самой захудалой дырой, мимо которой проносил их поезд, и от окна отрывалась лишь для того, чтобы задать очередной вопрос про то место, куда они направлялись.