– Господи боже мой, lieblings, что случилось?
– Вот! – хором закричали Сабрина с Дафной, тыча пальцем в черного тарантула размером с печеную картофелину. Перебирая длинными мохнатыми ногами и пощелкивая страшными жвалами, тарантул спрыгнул с кровати и повис на оконной занавеске.
– Да ведь это же просто паук, – с этими словами бабушка Рельда шагнула вперед и голыми руками отцепила чудовище от занавески. Дафна пискнула и юркнула под одеяло.
– Ничего себе паук! – воскликнула Сабрина. – Да на нем верхом можно ездить!
– Должно быть, он из Южной Америки, – заметила бабушка и погладила паука, как котенка. – Далеко же ты забрался, дружок. Каким ветром тебя принесло?
– Ты еще спрашиваешь! – воскликнула Сабрина.
– Ну будет вам, – успокаивающе произнесла старушка. – Он не кусается.
– Ты его выбросила? – донесся из-под одеяла приглушенный голос Дафны. – Или раздавила?
– Он мне за это заплатит! – пообещала Сабрина.
– Милая, Пак – просто мальчишка. Это же шутка – братья всегда так шутят над сестрами.
– Он нам не брат! – закричала Сабрина, спрыгнула с кровати и широким шагом пошла к двери. Она была по горло сыта Паковыми шутками, и, раз бабушка не желает наводить порядок, Сабрина сделает это сама.
– Куда ты? – спросила бабушка Рельда.
– Хочу познакомить Паков нос с моим кулаком! – ответила девочка, прошагала мимо старушки и вышла в коридор.
– Я боюсь паука! Не уходи без меня! – завопила Дафна.
И Пак, и мистер Канис были вековечниками, но мистеру Канису, при всех его странностях, до Пака было далеко. Предводитель фейри, существо четырех тысяч лет от роду, Пак выбрал себе облик одиннадцатилетнего мальчишки. Грубиян, надоеда, зазнайка в вонючих носках, он безжалостно изводил Сабрину: пристраивал над дверью ведро с краской, натирал красным перцем зубную щетку, подбрасывал в карманы червяков, а в туфли как-то раз налил такую дрянь, что Сабрину всякий раз передергивало при одном воспоминании об этом случае. Не брезговал Пак и волшебством. Он умел превращаться в любое животное и вдобавок освоил облик кое-каких неживых предметов. Сколько раз Сабрина садилась мимо стула, который в последний момент отпрыгивал назад! И за что только бабушка Рельда так любит Пака, гадала девочка, особенно если вспомнить все его фокусы. Сколько было понаписано о его проделках – и у Шекспира, и у Киплинга, и мало ли еще где, – а бабушка любила этого мальчишку как родного внука. Она даже взяла его в свой дом! Что ж, решила Сабрина, теперь он пожалеет о том, что принял это приглашение.
