Однако стажировка наша продолжалась. Бабельсбергская киношкола упорно о нас забывала. Руководство, пообещав устроить показ работ ВГИКа, которые мы привезли с собой, начисто выбросило из головы этот пункт. Благодаря усилиям студентов, за день до отъезда нашей делегации в Москву фильмы всё же были показаны в студенческом клубе. Видеофильмы показать не удалось, потому что сначала кто-то увёз видео shy;магнитофон в Берлин (вот что означает демократия – бери технику и тащи её в другой город), затем просмотр отменился из-за того, что отключили отопление, а позже ответственный за видео просто ушёл с работы.
Да, совсем забыл упомянуть, что в стажировку вошли также просмотры фильмов «Зеркало» и «Дорога», на чём наше знакомство с киношколой имени Конрада Вольфа успешно завершилось.
В день нашего приезда кто-то из встречающей стороны с гордостью заявил, что мы останемся довольны, что всё будет организовано по высшему классу, как это положено в Германии. Но ничто не дало нам возможности прочувствовать этот «высший класс» так, как наш отъезд из Берлина. Дело в том, что мы никак не могли заполучить билеты на обратную дорогу. Мы стояли на опустевшем вокзале и сиротливо оглядывались, боясь смотреть на часы. Время убегало, но человека с билетами не было. Вокзал притих, люди куда-то пропали. Стрелка часов нервно прыгала вперёд. И вот, когда до отправления поезда осталось всего семь минут, появился наш благодетель с билетами, и мы, осчастливленные, согнувшись под тяжестью туристического барахла, засемени shy;ли к нашему вагону.
Трудовая, творческая и учебная практика успешно завершилась.
Двери
Про первый мой десятиминутный учебный фильм «Портрет» я даже вспоминать не хочу. Во-первых, я привык сам смотреть в глазок кинокамеры, чтобы понимать, что происходит в кадре. Во-вторых, я попал в мастерскую документального кино, толком ещё не поняв, что такое документалистика. В моём преставлении документальное кино – либо хроника событий («Новости дня», которые крутили в кинотеатре в начале каждого сеанса), либо научно-познавательное кино. От меня ждали портрет человека, а я не понимал, как делать портрет. Посадил перед собой героя моего фильма и принялся задавать ему вопросы. Он растерялся, заслышав стрекотание кинокамеры, мямлил что-то. А киноплёнка-то утекала! Пришлось остановиться, задуматься над главнейшим вопросом – как быть, если не получается? Что-то я намонтировал, собрал какой-то условный портрет, но это было не только не моё кино, а вообще не кино. Мой первый бесспорный провал, горький, обидный, пугающий провал.
