В те годы я вдохновлялся музыкой Genesis, вот почему фоном в «Охотнике» постоянно шла музыка с диска «The Lamb Lies Down On Broadway». Но повторюсь: фильм не получился, и музыка Genesis не спасла его.
***
Кирилл Немоляев, основатель и руководитель группы «Бони Нем», бессменный ведущий легендарной радиопередачи «Нержавейка», написал о тех далёких временах: «Работал у нас в хореографическом училище фотограф по имени Андрей. Интересный парень, как-то умел расположить к себе. Помню, у него было много всякой техники, можно было даже запись сделать на катушку, кажется. Скорее всего, первые потуги в моём музицировании были сделаны именно у него дома! Также Андрей увлекался кино и, помню, позвал принять участие в съёмках своего фильма. Смутно, конечно, всё это помню… В те годы многие мне говорили, что, мол, моё место не в балете, а в театре и в кино. И вот как раз тогда я понял, что играть какую-то чужую роль я совершенно не могу, не моё это. Хотя с Андреем было интересно попробовать себя в иной роли. И перед камерой тогда, наверно, впервые в жизни оказался».
«Первые потуги в музицировании» – это о том, как Кирилл приезжал ко мне со Светозаром, мы пытались в домашних условиях записать какую-то их музыку. Они оба учились в Московском Академическом Хореографическом Училище, оба танцевали, но мечтали играть на гитарах, сочинять свою музыку. В зимнем лагере, куда вывозили студентов балетного училища, Светозар организовал ансамбль, однажды они дали концерт. Наверное, тогда и закралась ко мне мысль пригласить его как музыканта. Я снимал «Вспоминая себя» и хотел, чтобы в фильме звучала губная гармошка, как это было у Серджио Леоне в «Once Upon A Time In The West». У Светозара не получилось. Я много раз прослушивал ту запись, но его губная гармошка была просто губной гармошкой, никакого настроения и уж тем более никакого вестерна. Зато на этих встречах я познакомился поближе с Кириллом Немоляевым и через год пригласил его сниматься. Он принял участие в «Охотнике» и «Доме» – две картины криминального толка, в «Дом» он завлёк также своего приятеля, исполнившего роль главного негодяя, лихо орудовавшего ножом.
Кирилл недавно написал мне, что он чувствовал себя крайне неуютно перед кинокамерой, совсем не в своей тарелке. Но надо отдать ему должное, он не капризничал, не отказывался, даже когда я из принципа (а мне надо!) заставил его лечь в постель с девушкой. Эротика – штука сложная. Даже самая «скромная» сексуальная сцена требует от исполнителей умения переступить через себя. У некоторых не получается. В советское время даже профессиональные актёры не сумели бы изобразить то, что делали мои артисты. Для многих эротика – непреодолимый барьер (как в личном плане, так и в плане общественной морали). В той эротической сцене, о которой я упоминаю, я свёл девушку и юношу, ранее не встречавшихся и не имевших опыта киносъёмки вообще, а я начал работу с ними со сцены секса (пусть секс не настоящий, пусть только имитация, но лежать голыми, изображая страсть, – задача труднейшая). Поскольку я был на десять лет старше, они подчинились мне, однако «страсть» не получилась, мне не удалось заретушировать их скованность, не помогла ни небрежно накинутая простыня, ни громадное потрескавшееся зеркало, на отражение в котором я сделал главный акцент в той сцене. Наверное, я был готов к той съёмке ещё меньше, чем они, поэтому ни черта не получилось.
