Церемониймейстер (влезает в кадр):
- Акцент, акцент, Руслан, это не тот акцент, - не сбивайся! Извините.
Хазбулатов:
- Спасибо, товарищ, я не собьюсь. Вот видите, товарищи, нас любят, потому что нас волнуются... то есть... ну вы поняли, за что я хотел сказать...
Мальчик и Кобзон (хором):
- Читайте акт, душка!
Хазбулатов:
- Я прошу не давить. Так вот. Ввиду тяжелого положения на южных фронтах мы отозвали три мотострелковые дивизии с русско-албанских границ и перебросили их ближе к нашим драгоценным очагам. (хохот за кадром) Между прочим, в этом нет ничего пока смешного - погибли сотни человек и погибнут ещё столько же. (хохот) Одесса и Севастополь лежат в руинах. (хохот) Николаев пал только вчера, Наташа Королева держалась до последнего, до последнего чего? Но я думаю, что её тоже будут бомбить. Вы спросите, как же могут мотострелковые дивизии столь нагло бомбить укрепленный тройным кольцом гаубиц двадцатикилометровым минным полем город? Вы будете правы таки никак. (хохот) Они и не бомбили. (хохот) Бедные мальчики пали все смертью храбрых не доходя до Гданьска. Краснодар бомбили из космоса, Ялту из сострадания. Война есть война! И не надо смотреть на меня такими глазами, как будто я выступаю с кандидатской программой! Так, на это, кажется записи кончаются. Федя Палкин, ты слышал обвинение? Говори! (редкие смешки)
Мальчик:
- Товарищ председатель суда, граждане судьи и...
Боннер:
- Не тяните резину, товарищ; по существу.
НДП:
"Рука бойцов колоть устала и ядрам пролетать мешала."
Мальчик и Кобзон (хором, перебивая друг друга):
- Спасибо, товарищ Боннер, как я счастлив, что смог воспринять от Вас столь высокий совет! Именно существо! Еще и ещё существо!
Хазбулатов (привстает и шарит взором по столу):
- Где?
Кобзон (сморкается; хохот за кадром):
- Бедное существо, очень бедное существо. Я имею ввиду... Вы думаете, я имею ввиду своего подзащитного? Нет!..
Моисеев (Кобзону):
- Я попросил бы уточнить Ваше особенно второе "нет".
Боннер:
- В зале находится товарищ Дугин, друг покойной, пусть уважаемый суд милостиво разрешит мне дать ему слово.
Хазбулатов:
- Пожалуйста, только покороче.
Дугин:
- Я быстро. Я в самом деле знал эту самую покойную. А она была очень покойной. Самой покойной. После, конечно, Влада Листьева. Жаль такую покойную. Очень жаль. У меня все. Спасибо.
Кобзон:
- Видите, вы теперь все видите?!
Хазбулатов:
- Суд зашел в тупик, объявляю перерыв.
Мальчик:
