— Все в этой жизни серьезно, Макс. А отношения между мужчиной и женщиной, даже если они и не навязываются один другому, тем более.
Алекс замолчал. Макс тупо уставился в стену противоположного дома. Он ему все рассказывал! Да что он, черт возьми, рассказывал? Что Оливия спала со всеми, кто ей понравится или кто понадобится, не останавливаясь ни перед чем, только бы все было так, как ей хочется? Что любила играть людьми, сталкивать их друг с другом и наслаждаться, как они сцеплялись из-за ее умело устроенных козней? Что она и Алекса затащила в свою постель, только бы он не покинул фирму ее мужа? Как этого, в сущности, ему мало, чтобы понять, кто такая на самом деле Оливия Рэнделл. Он понял это поздно, понял, когда уже полностью увяз в сетях ее паутины. И только принял окончательное решение порвать с Оливией, неожиданно случилась эта нелепая смерть, пустая, ненужная смерть ее мужа.
— Я не хочу ее видеть, — сказал Макс.
— Твое право, только она все равно будет разыскивать тебя. Везде. Ты думаешь, так легко отделаешься от нее? Оливия Рэнделл не такая женщина. Если она задумала что-то, ее не остановить. Тебя спасет только чудо.
Максу не верилось. Когда они познакомились с Оливией, это была женщина, о которой можно было мечтать.
— Алекс, — обратился в отчаянии Макс к другу, — я не знаю, что делать. Помоги мне, придумай что-нибудь, у тебя же светлая голова. Умоляю, не оставь в беде. Ты же видишь, я погибаю.
Алекс приобнял Макса и слегка похлопал по спине.
— Не отчаивайся. Из всякого тяжелого положения всегда есть выход.
— Легко тебе говорить.
Алекс пообещал Максу не оставлять его до вечера. Они поехали в «Регату», ночной бар на окраине города, заказали виски. Первую и вторую Макс махнул сразу. Немного успокоился, но то ли от нервного потрясения, то ли от переживаний, опьянел быстрее обычного. После пятой рюмки глаза его повеселели, он вклинился в танцующую в центре бара толпу и стал тяжело танцевать, совсем не попадая в ритм мелодии. Изредка Макс возвращался к столику, залпом опрокидывал очередную порцию аперитива и снова плелся назад на танцплощадку. К шести вечера он изрядно набрался, язык его то и дело заплетался, но Макс больше не казался таким испуганным и потерянным, каким был еще каких-то два часа назад. Алекс довез его на машине до дома, убедился, что он в состоянии справиться со всем сам, и оставил у дверей, пожелав спокойной ночи.
— Можешь не сомневаться, — прерывающимся голосом сказал Макс. — Эта ночь будет спокойной. Обещаю тебе: ни на какие звонки отвечать не буду, двери до утра никому не открою. Будь перед ними хоть сам Господь Бог.
