— Иди и забирай его — время уже выходить.
Саленко снова ушел и в конце концов вернулся-таки под руку со своим свояком.
Тот еле держался на ногах, нес какую-то околесицу, пускал изо рта пузыри и настойчиво рвался обратно.
Саленко удерживал его и что-то еще пытался ему втолковать:
— У нас билеты на руках, слышишь? Поехали.
— Э-э, — тянул, скривившись, Женька и все оглядывался назад, где на углу покосившегося синего вагончика замер его ничего не понимающий собутыльник, смуглый толстогубый азербайджанец.
Наконец до Женьки дошло, чего от него хотят, он чуть ополоснулся у колонки холодной водой, и они, навьюченные поклажей, вереницей направились к ближайшей станции метро.
Впоследствии Виктор узнал, что подобным образом — в подпитье — некогда в поезде и состоялось знакомство Женьки-бригадира с Иваном-подрядчиком.
Изрядно приняв на грудь, Иван пообещал такому же пьяному в дым земляку работу на лесоповале в Карелии.
Теперь, в Лехнаволоке, связав эпизод их беспрецедентного отъезда и факт бутылочного знакомства земляков, Виктор стал сомневаться в успехе всего предприятия. Печаль сдавила его сердце.
Невольно вслед за низкими облаками потянулись тихие тягостные строки:
Растянулось с края и до края,
Утопив в объятьях небосвод,
Озеро с причудливым названьем,
С финским корнем, комкающим рот.
Тучи стелятся — пески в пустыне, —
Распластались в неге дремотной.
Что я делаю — хохол — в России?
Что ищу я в стороне чужой?
Подступивший к горлу вязкий комок чуть было не задушил Виктора.
Чтобы хоть как-то отрешиться от мрачных навязчивых мыслей, он решил пройтись по поселку и ознакомиться с округой.
Выйдя на обочину шоссе, Виктор увидел шедший из Петрозаводска «Лаз». Вяло качнув легкими ситцевыми шторками, тот остановился возле места высадки. Громко лязгнув, раскрылись его передние створки, и на высокий бордюр опустилась сначала полная старушонка с латаным мешком через плечо, затем бледный мужчина в коричневом потертом пиджаке и наконец девчушка лет пятнадцати в непритязательном розовом платье и темных покрытых пылью босоножках.
Девчушка стянула с подножки автобуса свою разбухшую от содержимого сумку и, чуть накренившись и выставив для равновесия в сторону свободную руку, побрела по тропинке, сворачивающей влево.
Старый измученный «Лаз» глухо запыхтел, откашлялся и двинулся дальше по шоссе на Суйсарь.
Девчушка, осторожно обходя широкую лужу, неловко перегнулась, и сумка ее едва не коснулась земли.
С другой стороны улочки какой-то старик, поднявшись со скамейки, громко крикнул:
