— Встречала, — кивнула Женщина, — Остановить меня пытался, сопляк. Два раза метлой получил и убежал. Тоже мне, Богатырь.
Она хорошенько размахнулась и стукнула зазевавшегося Змея Горыныча по морде метлой.
— Прекратить! — завизжал Горыныч, — Или я за себя не отвечаю! Считаю до трёх! Один…
— Два, — насмешливо сказала Женщина.
— Три!
Змей Горыныч повернулся и дохнул огнём в её сторону.
— Я предупреждал.
Когда огонь рассеялся, Женщина провела рукой по растрепавшимся волосам.
— Причёску испортил, гад! — прошипела она, — Да я тебя сейчас!
— Помогите! — испуганно заорал Змей Горыныч, — Кто-нибудь!
Когда метла была сломана об одну из голов, Женщина села на камушек и внимательно посмотрела на свернувшегося в клубок Горыныча.
— Будешь ещё маленьких обижать?
— Не буду, — дрожащим голосом пообещал Горыныч, — Честное слово! Я никогда… Кстати, а я ведь и так маленьких не обижаю. Вы меня с кем-то перепутали.
— Ты тут один трёхголовый, — усмехнулась Женщина, — Третьего дня к тебе Богатырь приходил, молоденький такой, с веснушками?
— Приходил. Всё, как всегда: пришёл ко времени, пытался одолеть, но не вышло. Ушёл домой, обещая вернуться через недельку. Я его, по-моему, даже не ранил.
— Не ранил. А вот расстроил сильно. Он из-за тебя даже есть перестал.
Горыныч задумчиво махнул хвостом.
— Вон оно что. А вы ему, собственно, кто?
— Я его мама.
— А я-то ещё удивился, что вас огонь не взял! — Горыныч развернулся и сел, — Так а чего вы сразу меня бить-то кинулись? Я же ему не навредил. А есть рано или поздно всё равно начнёт.
— Дурак ты, — сказала Богатырская Мама, — Вот будут у тебя, не дай Бог, свои драконята, поймёшь, что такое переживать за своё дитя. Значит, слушай меня внимательно. Через неделю сыночка опять к тебе сражаться придёт. И в этот раз он тебя одолеет.
— Серьёзно? — удивился Горыныч, — Вы умеете видеть будущее? Ой, а можете мне погадать?
— Умею, — недобро кивнула Мама Богатыря, — И если вдруг случится так, что он тебя не одолеет, то я сильно расстроюсь. А знаешь, что я делаю, когда сильно расстраиваюсь?
— Что?
— Беру метлу и иду бить какого-нибудь дракона.
— Э-э-э! — возмутился Горыныч, — Я же тут один такой, других-то нет! Это что получается, я буду страдать каждый раз, когда вы расстраиваетесь? Это же нечестно!
— Какой же ты дурень, — тяжело вздохнула Богатырская Мама, — Если мой сын тебя одолеет, то я не буду расстраиваться. А значит, я не буду брать метлу и идти бить какого-нибудь дракона. Понял?
