— Ко-озья кро-овь! Моё вино называется козья кровь, но даже и не думай!..
— Вот оно! — Воскликнула Козаура в сильном волнении. — Понимаете? Это должно сработать! Мы заставим этих волков фонтанировать вином!
— Правильно! — Подхватила Дунда. — И водонапорной башни не понадобится. Я сооружу гидравлическую помпу и…
— Разбежались! Не споткнитесь! Так я и дал тратить превосходное вино на нелепые эксперименты! — Грозно прокричал Рогелло Бодакула и для убедительности стукнул копытом по столу.
Все присутствующие переглянулись.
— Но ведь это для спасения наших друзей. — Сказала Козаура с несвойственной для неё робостью.
— Почём вы знаете, может вам уже и спасать-то некого? — Упёрся старый граф. — Или вашим друзьям в том мире так хорошо, что они оттуда и возвращаться не пожелают. Короче, я говорю — нет!
Козы не умеют краснеть и бледнеть, но Анджелике показалось, что Козаура побагровела и стала больше в размерах. Она явно собиралась наброситься на своего упрямого предка с отборной руганью, но тут вмешался Мен.
— В моен замкен большен винен погребен. — Сказал он.
— Но там нет вина под названием «козья кровь». — Вздохнул Чикада.
— Нетен козьен кровен. — Подтвердил Мен. — Но йен подумен, чтен уважен графен соглашен поменен козьен кровен на моен винен?
— Игристое менское? — Задумчиво произнёс Рогелло Бодакула. — Хорошее вино, хотя оно на добрые полтора столетия моложе моей козьей крови. Но как перетащить его сюда, ведь, как правильно сказала эта чумазая малявка, (он бесцеремонно ткнул копытом в сторону Дунды), дорог то здесь нет?
— Зачемен тащен сюден винен? — Искренне удивился герцог Менский. — Пускен графен приходен ко мнен в гостен и пьен винен сколькен хотен!
— Идёт! — Обрадовано воскликнул Рогелло Бодакула, и они с Меном пожали друг другу копыта.
— Ну, ты попал! — Проговорила Козаура вполголоса, обращаясь к мужу. — Хотя для друзей приходится и не тем ещё жертвовать!
Прошло несколько дней. Сказать, что в замке царила суета, значило бы не сказать ничего. Замок был похож на один большой сумасшедший дом, который не знал покоя ни днем, ни ночью. Тихий запущенный внутренний двор был разворочен и засыпан строительным мусором. Из-за этого Анджелика была вынуждена забросить свои тренировки, (попытки упражняться в спальне закончились основательной шишкой на лбу после встречи с одной из потолочных балок). Перед воротами замка беспорядочной грудой громоздились руины конвертоплана, (так назывался летательный аппарат, на котором муж и подруга Козауры прибыли в замок), и все, кроме Дунды сходились на том, что эта машина никогда больше не взлетит. Сама Дунда вероятно не спала и не ела. К тому же она ухитрялась находиться сразу везде, вела себя очень шумно и деятельно, а ещё постоянно вовлекала в работу всех, кто попадался ей на пути. Отказать неистовой изобретательнице было невозможно и, в конце концов, все начали от Дунды прятаться. Первым не выдержал Рогелло Бодакула и его рассыпавшийся скелет так и остался в углу оружейной комнаты. Стенания призрака похожие на пиратские песни, при этом часто слышались весьма отчётливо, особенно в районе винного погреба. Мен даже утверждал, что они слышаться из одной громадной бочки вмурованной в стену в самом дальнем и тёмном углу. Потом исчезла Анджелика. Её долго искали, но нашли лишь котурны, брошенные посреди анфилады древних покоев, которыми давно уже никто не пользовался. Козаура пришла в ярость и заявила, что «девчонка, наверное дезертировала», но Чикада не разделил её мнения и, глубокомысленно вглядываясь в потолок, предположил, что принцесса в скором времени снова будет радовать благородное общество своим присутствием. Между тем Дунда не замечала ни помощи, ни отсутствия помощников. Она работала!
