– Ну? Что скажете? Удивлены?
– Не то слово, – промолвил я, – так ведь и сердце встать может…
Воспаленные глаза следователя расширились.
– О-о, угрозы? Представителям правоохранительного порядка? – его рука змеей скользнула к поясной кобуре, – предупреждаю вас. В отличие от моих предшественников, моя рука не дрогнет.
– С каких это пор бомжи задействованы в розыскной сфере? – насмешливо спросил я, прикидывая, убить их сейчас на месте, без лишней болтовни или прыгнуть в небо и улететь молча. Лишать жизни этого настойчивого человека мне почему-то не хотелось.
– К сожалению, комитет стал терять интерес к вашему делу. Вашу прямую причастность к злодеяниям знаю только я. Но от раскрытий вы до сегодняшнего дня достаточно умело ускользали, – подняв пистолеты, они синхронно двинулись на меня. – Нигде не работаете. Даже в университете перестали появляться. Да и у вас прописки то, как таковой, нет. Человек-фантом. Охоту на вас перестали м…спонсировать. Но в неравном поединке все средства хороши, вам ведь это известно? За небольшую плату и некоторые привилегии эти джентльмены, – он кивнул в сторону удаляющегося бомжа, – охотно согласились почувствовать себя в роли дозорных. Тем более мест, в которых на вас можно наткнуться – не так уж много. Отчаянная мера, но, как мы можем наблюдать, весьма оправданная…
Наконец, они замерли в шаге от меня. Следователь внимательно сощурился.
– Что с вашим лицом? Неудачная попытка сменить личность, да..?
– Переходный возраст, – потусторонне отозвался я, разглядывая его напарника. – Ты. Что с моим котом?
Его брови надменно вздернулись, будто усомнился, что обращаются к нему.
– Что еще за кот? В твоей съемной квартире что ли? В какой-то приют сдали…
– Ах ты сволочь…
Напарник отшатнулся, воздух между нами затрещал, и между его ресницами проскочили искорки разряда, опалив глаза. Тот с криком отпрыгнул, руки метнулись к лицу. Следователь упер мне дуло пистолета прямо в лоб.
– Вот только дай мне повод, – прошипел он, – всё, что меня удерживает сейчас от превышения должностных полномочий, так это страстное желание всем доказать, что я был прав. И ты заслуживаешь правосудия как никто больше…
Я медленно перевел свинцовый взгляд на следователя.
– А помните, что вы говорили про самоутверждение?
Его палец дрогнул на спусковом крючке и замер, словно намертво приклеенный к клочку пространства. Руки же напарника ударили по швам, и он вытянулся в стойку смирно. Его локти протестующе задергались, но конечности и позвоночник будто зафиксировало невидимыми тисками.
