– А кто актер? – не понял заводила.
– Я, – уточнила она, – когда рассмеялся.
Покачивающийся на двух ножках стул подо мной замер. Я выпученным взглядом обвел аудиторию. Но, почему-то, никто, кроме меня не обратил внимания на окончание в слове лектора.
– Еще раз. Есть ли в вашей голове хоть одна мысль, что не является решением проблемы тела? Единственный способ выяснить – это придумать то, что функционально превзойдет сознание. И если сознание после этого исчезнет – а оно исчезнет, – то значит… вы больше не сможете с этим спорить, – двусмысленно ухмыльнулась она.
– Но если нет, – тут лицо лектора вытянулось так, будто она сама не верила в то, что произносит, – то значит, что оно нам все же нужно для нечто большего… Чего нам пока не дано понять. Да? – кивнула она тянущему руку парню, вопросы которого, на моей памяти, всегда отличались особой въедливостью.
– В таком случае, как же людям удается столько всего придумывать, – прошелестел он, – и изобретать такое, что не встречается в естественных, как вы говорите, условиях? Выходит, разум способен быть выше и сложнее того, в чем был рожден? А значит, рано или поздно, преодолеть планку условий, заданных его планетой.
– Противостоять условиям или подстроиться под них, но не перепрыгнуть. Мы способны выдумывать что-либо только на основе пережитых ощущений. Пародировать, искажать, ассоциировать или интегрировать два не идущих бок о бок явления. Что угодно, но только не то, что не вписывается в понятия воспринимаемого окружения. Мозг – это словно самообучаемое программное обеспечение, что способно предлагать лишь сочетания и другой порядок закономерностей того, что в него было загружено ранее. Но придумать что-то совершенно новое и не укладывающееся в мир знакомых ощущений – никогда.
– Протестую! – выкинул вверх кулак его сосед. – А как же компьютеры? Как такое могло прийти в голову на основе увиденного? С чем же это можно ассоциировать?
– С нами, – улыбнулась лектор, – с нашим мозгом. Наше тело – прямо-таки колодец неисчерпаемых идей для подражания, из которого можно копировать схемы работы всех систем, а затем оптимизировать их, воссоздавая нечто похожее в устройствах. Чем и занимаются прямо сейчас в кремниевых долинах.
– А художники, музыканты?
– Все точно то же самое. Искажение и интегрирование увиденного и услышанного ранее.
– Ну, это ваше видение мира.
– Хорошо, в таком случае, будьте добры, придумайте прямо сейчас мне новый цвет. Ну? – усмехнулась она, глядя на спорщика, у которого был вид, будто из-под него резко выдернули стельки. А также ковер, пол, землю и саму задницу вкупе с фундаментом его непререкаемых убеждений.
