Два элитных стража стояли у хромированных раздвижных дверей на электронном замке и нервно озирались, сжимая в ладонях именитые пистолеты. Впервые они усомнились в своем долге. Дальний край коридора кренился, возвышаясь над ними, оттуда по полу катились гайки и еще какие-то строительные детали, которые, по идее, были частью несущих стен. По-хорошему эвакуироваться надо, а не тут стоять…
Внезапно оба вытянулись по струнке, а руки с зажатым оружием синхронно поднеслись к виску, как если бы они отдавали честь. Гулко хлопнуло, стражи замертво повалились на пол, а толстые двери над их телами заскрежетали и начали сворачиваться, как горящая бумага, освобождая мне проход. Посреди просторного зала на широком пьедестале возвышалось механическое кресло, а в нем сморщился костлявый, перекошенный человечек, лицо которого исказило запредельной злобой.
– Зачем?! Заче-е-ем?! – неожиданно громко заорал он. Вены на его висках и шее вздувались, дряблые брыли тряслись, а налитые нездоровой желтизной глаза лезли из орбит: – За-ачем?! Заче-е-ем?! Зачем?!
Мне показалось, что еще немного, и он сорвет голос. Это было жуткое зрелище. Хоть тело его и сохраняло неподвижность, вся мимика же ходила ходуном, изо рта летели слюни. На секунду я испытал облегчение, что этот человек парализован – настолько его глаза горели ненавистью, настолько иступленным был крик. Наконец что-то оборвалось в его голосовых связках, и он зашелся жадным, тяжелым дыханием.
– Где девушка? Марта, – отчетливо спросил я.
– …зачем!.. Его не трогали… Зачем?.. Для чего… не трогали…
Я повторил громче.
– Где девушка? Та, что беременна.
Лицо директора Айсберга вытянулось, отчего он окончательно стал похож на помешавшегося.
– Девушка?! Так ты… Так вот зачем?.. Ради чего ты сюда… Но ведь тебя это…
– Касается, – терпеливо вставил я.
– У нас на нее прав больше, чем ты… можешь представить, – прошипел он, – мы же оставили тебя в покое… зачем, ну заче-ем?! – снова залил он свое, уже чуть не плача.
– Затем, что я не разделяю ваших взглядов.
Послышался тихий, неприятный щелчок – это зуб хрустнул во рту директора.
– Как ты не понимаеш-шь… Всё, что я хотел, это положить конец насилию и людским страданиям! А что ты..? Ах да… А ты у нас не разделяешь взглядов!
– Если честно, – я на мгновение замер, не веря, что хочу это сказать, – мне нравится ваша идея.
Какое-то время слышна была только катающаяся по полу утварь и дальний грохот разваливающихся под напором воды стен.
