Ветер подул сильнее. Спланировав ниже, я разглядел под собой судостроительную верфь. Монументальные и недвижимые сооружения, настоящие горы сплошь из тяжелого металла, мокрые от дождя и брызгов, они зловеще поблескивали в неярком свете охранных прожекторов. Приземлившись на бортик одной из вышек, я упал на колени и меня обильно вытошнило. За все время, пока летел, желудок даже не предпринял попытки проявить хоть малейшую активность, и пережеванные чипсы покоились в нем мертвым, неперевариваемым грузом.
Возле причала покачивались на волнах транспортные судна, танкер со множеством пустых грузовых контейнеров и устрашающего вида ледокол. Смерив взглядом его форштевень, я подумал, что таким можно было бы запросто протаранить стены Айсберга.
Одним прыжком перенесшись прямо на смотровой мостик корабля, я замер, прислушиваясь к алиеноцептивным откликам. На судне был полный экипаж. В рулевом мостике, в постах управления угадывались слоняющиеся фигуры, каюты были забиты под завязку ворочающимися людьми. И в самых нижних отделах, и в машинном отделении, и во внутреннем ангаре со шлюпками и техникой, и возле реакторной установки, они были везде. Их тут было с полсотни минимум. И их необходимо было как-то выкурить. Не с ними же штурмовать остров…
Угрюмый мужчина с обветренным лицом восседал на кресле у себя в капитанском мостике. Глаза потерянно смотрели на окошко, за которым лютовал мистраль. По стеклу, словно кнутом, хлестали вытянутые, как спицы, капли. Ему только что снилось что-то неприятное. Кажется, будто нечто отдаленно напоминающее то ли паука, то ли шелкопряда просочилось в его извилины и стало из них прясть и вязать упитанные, но склизкие, липкие носки, так как, видите ли, у него замерзли ноги. Проснувшись, он обнаружил, что его ступни в холодном поту. Впрочем, они всегда у него мерзли, но послевкусие сна все равно вытолкнуло его из своей каюты наверх, где он предпочел бдеть, нежели возвращаться в царство своего кошмара.
На какой-то момент ему почудилось, что он спит снова. Его чувства до предела обострились, и он буквально кожей почувствовал, как комнатку охватывает голодный спазм, а стены сжимаются и готовятся его расплющить. Не раздумывая, он вскочил и, даже не переждав потемнения в глазах, бросился скорее на выход. Но тут дверь стала недосягаемой. Она возвысилась над ним, а его самого потащило по инерции обратно. Сразу после того как он врезался спиной в стену, пол круто накренился и его понесло обратно на дверь. Чтобы не разбиться, капитан в отчаянии ухватился за кресло, которое почему-то оставалось неподвижным. Дверь под его болтающимися, словно над пропастью, ногами неожиданно разверзлась, и из нее потянуло замогильным сквозняком…
