Но куда? Взъерошивая спутанную шевелюру, я мерил салон шагами, пока мой ищущий взгляд случайно не упал на газету, развернутую на столе. С того раза, как я экспериментировал с веретенообразной извилиной, оставил эту газету раскрытой и больше не вспоминал. Но сейчас там нечто зацепило мое внимание. Чей-то знакомый овал лица.
Ощутив в себе слабый, но единственный на всю округу стимул, я подошел разглядеть. Мои брови поползли вверх и спрятались под челкой. На выцветшей черно-белой фотографии была та самая стриптизерша из ночного клуба, который я случайно разгромил. Конечно, вспомнил я ее не сразу. Совершенно иное амплуа, обычная порядочная женщина, но ее черты я безошибочно узнал. Почему она в газете? Тем более, не в местной, а вообще в чужестранной газете. К сожалению, язык я не разбирал. На странице были еще фотографии то ли икон, то ли персонажей из святой книги. Она в тот раз погибла? Но почему дело получило такой широкий резонанс…
Голову с непривычки заломило от столь интенсивного мыслительного процесса. Ни к чему не ведущего процесса. А мне надо было сосредоточиться сейчас исключительно на том, что доставило бы удовольствия. Покосившись на разбитую посуду, мне почему-то первым делом на ум пришли чипсы. Тут же отчетливо вспомнился их вкус. Соленые, золотисто-хрустящие, сытные. Я ощутил непреодолимую тягу их поесть. Настолько непреодолимую, что начал спешно собираться, готовясь к дальней вылазке. Конечно, в лесу и в окраинах мне их не найти. Придется дойти до ближайшего города или хотя бы курортного пункта, уж там то для туристов наверняка предусмотрена эта старая добрая закуска к пиву.
Нацепив на плечи армейскую накидку, в которой сюда однажды пришел, я спрыгнул из трейлера вниз. Жесткое приземление на босые ступни взбадривающе отдалось в спине. Сориентировавшись по теням от земной инерции, я устремился на юг. Быстрый шаг в сторону заветной цели странным образом убаюкивал мои разбушевавшиеся мысли. Лишь однажды я напряженно замер, вглядываясь в полумрак – впереди на дереве сидел кто-то огромный. Как оказалось, это был тот самый медведь, уже гниющий. Был он страшно нанизан на толстую сосну, у которой от пышного крона осталось лишь ободранное и перепачканное засохшими внутренностями острие верхушки. Сам же зверь застрял где-то посередине ствола. Интересно, как это объяснят те, кто случайно на него наткнутся.
Глава 5. Второе пришествие
Прохожие на меня оглядывались. Я чувствовал их развороты корпуса, некоторые даже, не скрывая любопытства, останавливались, но к счастью, в воздухе витали пары этилового спирта, многие были слишком навеселе, чтобы всматриваться в незнакомца, откровенно не вписывающимся своим менталитетом в их общину. Дикий, неухоженный вид, боязливо спрятанные в провисающие карманы руки, настороженно скользящие глаза, скрываемые, словно зарослями, немытыми прядями темных волос. А у тех были в основном светлые. То самое, что их отличало от меня, а именно благополучный облик, беспечные улыбки, раскрепощенные интонации на незнакомом языке, вряд ли позволяло им всерьез допускать мысль, что я сейчас выкину какую-нибудь антиобщественную шутку. Один даже перегородил мне путь и, дыша перегаром, что-то спросил. Поджав губы, я сделал шаг в сторону, чтобы обойти, но тот неожиданно сунул мне в ладонь купюру и, хлопнув по плечу, нетвердой походкой поплелся дальше.
