– А если я не смогу?
Он встретился с ней взглядом, и его лицо опять стало замкнутым и суровым.
– Тогда у нас проблемы.
Ханна думала, что – да, у них проблемы. Большие проблемы. Когда она услышала эту ужасную историю, ей захотелось обнять мужа, провести пальцами по его волосам, утешить его. Но Кулалу это не было нужно. Он не хотел близости, кроме секса. И вдруг Ханна поняла, что он был прав: теперь, после ее признания, все изменилось. Теперь она будет опасаться каждого своего шага. Даже в постели она будет бояться собственной страсти и нежности, потому что Кулал может принять их за любовь. А любовь граничит с манией, пример матери убедил его в этом. Что же ей теперь делать? Как она сможет жить рядом с ним в постоянном страхе, что он неверно истолкует самый невинный ее жест?
Сможет ли она это перенести?
Отвернувшись от него, она подошла к окну и раздвинула шторы, пуская в комнату солнечный свет. Окна их спальни выходили на розарий, где весело журчал небольшой фонтан, в брызгах которого переливалась радуга. Но сейчас непритязательная красота сада наполняла ее сердце радостью. Она так любила сидеть там с книгой! Теперь этого уже не будет, теперь уже ничего не будет по-прежнему. Сколько часов она провела там, думая о своем муже, мечтая и надеясь, что сумеет достучаться до его сердца и завоевать его любовь. Но теперь у нее отняли даже мечты.
– Я не знаю… – сказала она тихо, поворачиваясь к нему, но не поднимая глаз. – Я не знаю, смогу ли я так жить.
– Это не ответ.
Она так мечтала об искренности и открытости в их отношениях, но и представить себе не могла, что откровенный разговор может быть настолько холодным.
Она посмотрела ему прямо в глаза и задала самый страшный вопрос, который мучил ее с самого начала:
– А если я решу, что не смогу, ты отдашь мне ребенка?
Кулал невидящим взглядом смотрел на полосы солнечного света, лежавшие на паркете. Если бы она задала этот вопрос всего несколько недель назад, его ответом было бы решительное «нет». Он сказал бы ей, что об этом не может быть и речи. Он использовал бы свое богатство и свою власть, чтобы выкинуть Ханну из жизни своего ребенка и воспитать его наследником Заристана. Но это было до того, как он узнал ее. До того, как он понял, что боль ее собственного прошлого не ожесточила ее, но научила сочувствию. Он знал, что Ханна будет хорошей матерью и отнимать у нее ребенка было бы жестоко.
Но какова альтернатива? Не может же она требовать, чтобы он позволил увезти их ребенка в Англию и забыть о его королевском происхождении!
