Даламбер занимал по праву первое место среди математиков и увлекался механикой.
Кондильяк составил краткий курс арифметики, алгебры, механики и астрономии.
Гольбах и Ламетри были и химиками, и натуралистами, и врачами, и физиологами.
Трудно найти философа, который не отдал бы дани современной науке; причем многие из них не только усваивали научные знания, но и являлись активными их пропагандистами.
Подобное сближение философии с естественными и точными науками должно было с неизбежностью подвести к ответу на основной вопрос философии: научные открытия наглядно продемонстрировали, что места для бога в системе мироздания не осталось.
Именно поэтому новая философия с закономерной неизбежностью становилась рационалистической и материалистической, а ее носители не могли не разойтись с официальной церковью: все они были или атеистами, или, на худой конец, деистами, сохранявшими бога либо из цензурных соображений, либо из веры в то, что он дал «первотолчок» вселенной; впрочем, даже деисты отняли у бога всякую возможность активного вмешательства в реальную жизнь.
Научные открытия и достижения властно требовали систематизации. Анализ, свойственный предшествующему времени, должен был уступить место синтезу. В науке он уже был, но он требовал своего отражения в литературе; нужно было познакомить с ним широкий круг читающей публики.
«Энциклопедия» блестяще разрешила эту задачу — она дала синтез идей и знаний XVIII века.
Гений Дидро состоял в том, что он первым понял необходимость подобного труда и взял на себя основное бремя по созданию «Энциклопедии».
Но при всем блеске своего ума и недюжинной трудоспособности Дени Дидро никогда бы не смог завершить задуманного дела, если бы брошенный им призыв не был дружно подхвачен другими, предложившими свои знания, свой опыт, свой труд редактору «книги книг».
Эти-то другие вместе с самим Дидро и составили круг «энциклопедистов» в широком смысле слова.
С некоторыми из них, прежде чем приступить к истории их коллективного труда, необходимо познакомиться поближе.
2. БУРЕВЕСТНИК
Я хотел бы иметь силу сделать мой голос слышным от одного края королевства до другого и даже по всей земле; я готов кричать изо всех сил...
Жан Me лье
У истоков Просвещения одиноко стоит необычная фигура Мелье.
Словно могучий утес, опирается он на землю, политую крестьянским потом и кровью; словно буревестник парит над облаками, предрекая грозный шквал революции, предрекая и одновременно же призывая его.
