Нет, такого он допустить не может.
В день экзаменов он, словно ничего не было, отправляется в коллеж.
И встречает непреодолимое препятствие.
У двери как всегда хмурый страж. Следуя приказу, он не пропускает мальчика.
Дени умоляет.
Швейцар непреклонен.
Дени делает отчаянный рывок и проскальзывает в дверь.
Разъяренный швейцар успевает нанести ему удар алебардой.
Дени мчится по коридорам, не чувствуя боли. Но скоро правая рука начинает отчаянно ныть. Он дотрагивается до раненого места — рука в крови! Кровь капает на пол!..
Стиснув зубы и кое-как перевязав руку носовым платком,
он вбегает в актовый зал.
Здесь все уже в сборе. По стенам вытянулись шеренги учеников. За полукруглым столом в центре зала — ректор и профессора.
Профессор риторики первым видит запыхавшегося мальчика, спешащего юркнуть на свое место. Профессор смотрит на ректора. Ректор возводит глаза к небу. Затем тихо обращается к членам экзаменационной комиссии:
— Отцы мои, я полагаю, что раз уж он явился, пусть сдает. Сделаем вид, будто ничего не произошло...
Мэтр Дидье и мадам Анжелика с нетерпением поджидали сына.
Наконец он появляется на площади Шамбо.
Дени шествует словно триумфатор, гордо подняв голову, В руках у него стопка книг, почти достигающая подбородка, — это награды. А три лавровых венка — они так велики ему, что спустились на плечи.
Мать выбегает навстречу, обнимает, целует Дени и торжественно подводит его к отцу.
Почтенный ножовщик тщетно пытается унять волнение, манипулируя своей табакеркой. На глазах у него слезы...
Только вечером, меняя белье Дени, мадам Анжелика обнаружила рану на его руке.
Весной 1726 года Дени окончил коллеж.
23 августа на тринадцатилетнего мальчика надели сутану и сам господин лангрский епископ выстриг ему тонзуру.
Но каноником Лангра сын мэтра Дидье так и не стал.
Как раз в это время тяжело заболел дядя Виньерон. Он не забыл о своем обещании, но не смог его выполнить, встретив яростное сопротивление капитула: место было уж слишком лакомым и на него у святых отцов имелся свой кандидат.
Смерть Виньерона окончательно разбила все планы семьи Дидро.
Должность каноника, тысяча восемьсот ливров жалованья, дом и конюшня были для Дени утрачены навсегда.
Впрочем, он не жалел о потере. К этому времени у него складывались уже совсем иные планы.
3. ОН БУДЕТ ЮРИСТОМ!
В юной душе Дени зрели сомнения.
Он никак не мог понять, ради чего он старается.
Конечно, латынь, греческий, математика, риторика — все это очень хорошо. Математика дает пищу уму, а на латыни и греческом говорили и писали великие люди древности.
