– Курю много, – усмехнувшись, ответил Равен. Он глубоко вздохнул, впитывая сладковатый дым.
– А еще он не любит убийц.
– И это тоже, – помрачнел Равен.
– Почему ты выбрал такое ремесло? – попытался я начать разговор. Ночь длинна, и я надеялся скоротать ее за историей. Истории не последовало.
– Делаю что умею, – только сказал Равен.
– Ты мог бы стать пахарем, – заметил я.
– Мой бог в конкуренции с богиней жизни, – тихо произнес убийца. – Попытайся я выращивать лук на грядках, он бы высох, или налетела бы саранча, – серьезно ответил Равен. – Каждый знает свое дело. Кто-то должен дарить жизнь, кто-то вынужден ее отнимать.
– Суровый у тебя бог, – заметил я.
– Не строже, чем твой.
Равен поторопил лошадь.
– О нет, – усмехнулся я. – Я далек от богов. Все это слишком непонятно для меня: ритуалы, подношения, обеты.
Я посмотрел на небо.
– Тогда ты еще лучше понимаешь нити мироздания, – заметил Равен. Он обернулся, выдохнул клуб дыма. Сладковатый запах защекотал нос.
– Что? – переспросил я.
– Устройство мира, – произнес Равен.
– Если бы, – рассмеялся я. – У тебя хотя бы есть цель. Не знаю, дарует ли ее тебе твой бог или гильдия убийц, но ты знаешь, что делаешь. Что должен, – добавил я, подумав.
– А ты нет? – Серые глаза убийцы пристально всматривались в мое лицо.
– Нет, – честно ответил я. – Своего предназначения я не знаю, а кружка обычно молчит.
– Ищи следы, следопыт, – серьезно произнес Равен. – Может, найдешь тропу. Кто знает, куда она тебя заведет.
– Спасибо за совет, – ответил я. – Пойду поищу.
Убийца кивнул.
Я пристально рассматривал загадочный экипаж. Замок крепкий. Интересно, где от него ключ? Сомневаюсь, что у стражи. Неспящие латники двигались вровень с экипажем. Выглядели они воинственно. Двое со щитами, по традиции на них был изображен лерб. Еще двое латников – пикинеры. Надежная охрана. Только что они охраняют?
Я огляделся: ночь была тихой. Гилмор плелся позади. Казалось, он уснул, лошадь двигалась не спеша, явно довольная спокойным седоком. За спиной у советника пристроился арбалет. Мешок с книгами и прочим барахлом на моих глазах зацепился за сук – да так и остался на нем висеть. «Надеюсь, старик не сильно расстроится», – подумал я, решив ничего не предпринимать.
– Холера. Дрянной поход, – посетовал легат, когда я подъехал поближе.
– Ты сам начал, – холодно заметил я. – Болотник не нападает первым. Годами он спит на дне болот, изредка выбираясь за кореньями и ягодами. – Я укоризненно посмотрел на легата – тот молчал. – Нам повезло, что мы с ним вообще сладили. – Я посмотрел на клинок. – Мы могли уйти, но нет, ты меня не слушал.
