Немо задумался.
— Ладно, — сказал он, — но я все равно не понимаю, какую роль играет Никто?
— Так-таки не понимаешь? Наверное, плохо слушал. МакМатрица — экстраполяция человеческой культуры двадцать первого века. Теперь, как и тогда, люди одержимы одним желанием: прославиться. Они жаждут славы. Готовы пойти на любые унижения, лишь бы стать знаменитыми. Известность — двигатель МакМатрицы, всякого, кто к ней подключен, увлекает этот поток. Каждый стремится стать кинозвездой, попзвездой, звездой политики или спорта, порнозвездой — какой угодно, лишь бы звездой. Можно сказать, что эта тяга определяет систему.
— Ясно, — сказал Немо.
— У такого мира есть один изъян, — почти мечтательно произнесла Ораковина. — В мире, где каждый стремится стать Кем-то, полный, стопроцентный Никто может обойти ограничения системы. Проскочить между жерновов МакМатрицы. Понял?
— Кажется, да, — ответил Немо, начиная прозревать. — Так я — Никто?
Она улыбнулась.
— Шмурфеус так думает.
— Но прав ли Шмурфеус?
Ораковина весело мотнула головой.
— Нет, — сказала она. — Тебе недостает самоотречения. Ты слишком эгоистичен. Не пойми меня превратно. Ты и впрямь ничтожество, практически полный ноль. Но не совсем. Ты, хоть и в очень малой степени, хочешь быть Кем-то. Как все. — Она снова закурила. — Извини.
— Вообще-то мне так даже спокойнее. Не представляю, чтобы из меня вышел спаситель человечества. — Немо помолчал, затем продолжил: — Хм. Коли уж я здесь и коли уж вы мудрая женщина, я бы хотел задать вам вопрос. Насчет девушки.
— Клинити, — улыбнулась Ораковина.
— Да. Понимаете, я люблю ее. Не просто так увлекся. То есть сначала я думал, что просто увлекся, а потом понял, что это всерьез. Вы не знаете, как она ко мне относится?
— Ты хотел бы ей нравиться?
Немо сглотнул с такой силой, что едва не проглотил зубы.
— Да, — сказал он. — Очень. Есть ли у меня шанс?
— Шанс, — задумчиво повторила Ораковина. — Интересное слово, не правда ли? Когда люди влюблены, они обычно говорят не о шансе, а о судьбе или роке. Если шанс — четкий выбор между двумя возможностями, я бы сказала, что судьба и впрямь даст тебе шанс.
— Не понимаю, — признался Немо. — Не могли бы вы объяснить попроще?
— Упростить мое объяснение? А почему бы тебе не усложнить свое понимание? — спросила Ораковина, улыбаясь еще шире.
Минуту они сидели молча.
— Итак, — нервно проговорил Немо, — что дальше?
— Ты о повестке сегодняшней встречи? — спросила Ораковина. — Или ты спрашиваешь меня как прорицательницу?
