Наступила тишина.
— Отключайте Немо, — распорядился Шмурфеус. — Надо вывести его из обучающей программы и загрузить в настоящую МакМатрицу. Да поживей!
<:-/
Из Немо вытащили штекер и помогли ему встать. Он с трудом удерживался, чтобы не приплясывать на ходу. После стакана суррогатного кофе (это не «Нескафе», подумал Немо) его усадили, чтобы он был на одном уровне со стоящим Шмурфеусом.
— Немо, — сказал Шмурфеус. — Иуда тебя натренировал. Чувствуешь ли ты, что готов?
— Готов, — смело отвечал Немо. — Была бы луна, и музыка, и ты.
— Мы должны пойти к Ораковине. Прямо сейчас, — объявил Шмурфеус, пристально глядя на Немо.
— Вы? — переспросил Немо. — Должны, так идите, какой разговор. Или мы отправляемся всей компанией? — Он смущенно кашлянул. — Просто Иуда сказал мне…
— Что?! — рявкнул Шмурфеус. — О чем ты говоришь?
— Не знаю, — жалобно заверил Немо. — Не знаю, о чем говорю. Честно, не знаю.
— Иуда, — обратился Шмурфеус к своему помощнику, — я хочу знать, готов ли Немо войти в МакМатрицу. Ораковина выкроила для нас время, надо этим воспользоваться.
— Надо, значит — надо, — ответил Иуда.
— Еще что-нибудь осталось загрузить?
— Ага, — сказал Иуда.
— Ладно, придется позже. Мы не можем ждать несколько часов — пропустим встречу с Ораковиной.
— Ораковина — это что? — спросил Немо.
— Кто, — ответила Клинити через плечо, любуясь своим отражением в полированной металлической стене «Иеровоама». — Она — прорицательница.
— Она связывает наш мир, — подхватил Шмурфеус, — с миром машинного разума. Она — наша единственная надежда.
Все уселись в парикмахерские кресла, и Немо пришлось еще раз выдержать унизительную процедуру подключения. Однако на этот раз он перенесся не в дощатый зал для тренировок, а в просторное помещение. Момент перехода сопровождался свистом в голове и далеким, едва различимым пением, как и в предыдущий раз. Как будто бы далеко пели десятки детей, а их голоса достигали Немо лишь по какому-то капризу акустики: «Пицца-хат, пицца-хат, куры-гриль и пицца-хат».
И в следующий миг [пицца-хат, пицца-хат] он оказался в МакМатрице, не в грязном рванье, а в модной маечке «GAP» и стильных штанцах. «Макдональдс! — донеслось далекое пение, чистое, как скрип мокрого пальца по винному бокалу. — Мак!..»
— Немо? — спросила Клинити. Ее голос прогнал потустороннее пение. Ощущение нереальности пропало. Немо набрал в грудь воздуха.
— Все отлично, — сказал он. — Просто странное чувство.
