Отлично, подумал Хромов, диалог налажен. Он знал о существовании рэпера Хаски, но никогда его не слушал, как и весь остальной русский рэп. Он любил «Гражданскую Оборону» и «АукцЫон».
– Да, вот что хотел спросить… – замялся Хромов. – А почему вы ведёте ЖЖ? Там же сейчас почти нет людей, мёртвая платформа.
– Потому и веду, что там нет людей. – Поплавский взмахнул рукой, как будто объяснял что-то совершенно очевидное. – Не беспокойтесь, я не настолько псих, «ВКонтакте» у меня тоже есть. Даже «Твиттер», но я туда давно ничего не пишу.
– Я не называл вас психом, – улыбнулся Хромов.
– Да ладно вам. – Голос Поплавского стал серьёзнее. – Слушайте, вы долго будете меня тут держать?
– Это зависит от того, как у нас с вами пойдёт лечение.
– Вообще-то мне здесь не очень нравится.
– Понимаю, – вздохнул Хромов. – Но ваше здоровье превыше всего. Мы должны с вами хорошенько поработать.
– Пока вы тут занимаетесь ерундой, мне нужно как-то связаться с Онерией.
– Так…
Хромов поправил очки на носу, снова вздохнул.
– Так, хорошо, – продолжил он. – А как вы хотите с ней связаться?
– Очевидно, послать сигнал с Пулковской обсерватории.
– Хорошо. А зачем?
– Просто… – Поплавский замялся. – Дать ей знать, что она не одна. Что её услышали.
– Чтобы услышали. Хорошо. А почему это для вас так важно?
Поплавский наклонился вперёд, веки его заморгали чаще, речь стала быстрее, нижняя губа задрожала.
– Вы не представляете, каково это – остаться совершенно одному посреди погибающего мира. Посреди рухнувшей империи, на обломках великой цивилизации. Вокруг война, мир рушится, а ты совершенно один. И неоткуда ждать помощи. Вы понимаете… – Он заговорил ещё быстрее. – Дело в том, что она мне говорит, я могу её слышать, а она меня – нет…
– Действительно, я бы на вашем месте решил поступить точно так же. Это стремление показывает вас как хорошего и доброго человека…
– Не надо со мной цацкаться, не надо, ради бога, бросьте вы вот это вот. Как, знаете, анекдот: это кто у нас? Гусеничка? Улиточка? Нет, доктор, это я высоты боюсь! Не надо со мной так. Я прекрасно понимаю, что вы считаете меня напрочь поехавшим, но, понимаете… – Он вдруг сделал паузу, глубоко вдохнул и продолжил медленнее: – Это ваши проблемы.
– Я понимаю, как это может быть неприятно. Знаете, буду честен: я действительно не буду цацкаться и в том числе не буду врать, что я верю вам, потому что я вам, разумеется, не верю. Но это моя точка зрения. Ваша точка зрения может отличаться от моей. Расскажите, пожалуйста, что это за место, где живёт Онерия?
