- Все устали, хотят спать. Поэтому буду краток,- сказал Божок.Талалаев и Лемешко, подойдите к столу. Сейчас вы переселяетесь в седьмое и девятое отделения, чтобы помогать ребятам в учебе. Посмотрим, чему вас в институте учили, тем более, что по отзывам мастеров, толку от вас на производстве что-то не видно. Так что попробуйте мне не дать повышения успеваемости! Всем разойтись, кроме Талалаева, Лемешко и актива названных отделений.
Начался новый этап моей жизни в колонии. Вскоре я понял, что сам вырыл себе яму. Учиться хотели единицы, а каждая двойка тянула назад в соревновании, взамен уютного безделья на инструментальном участке я приобрел массу хлопот. Но без актива нет и свободы. Заканчивалась треть срока, по отбытии которой я мог рассчитывать на досрочное освобождение. Знала это и администрация.
Меня выпустили работать за зону. Махая метлой под стеной колонии, я поражался, глядя на спешащих прохожих. Никто не остановится перекинуться парой слов, не угостит сигаретой. Неужели коротко стриженные парни в черных робах с нагрудными бирками никому не интересны, даже как экзотика?
Вот идут парень и девушка. Проходят, скользнув по мне взглядом. Потом, вероятно, посидят в кафе, девушка беспечно будет болтать, ковыряя в вазочке тающее мороженое, а парень пропустит рюмочку коньяку. Его глаза заблестят смелее, он вдруг увидит, что у девушки удивительно круглые и белые колени, он ощутит сладковатый и терпкий запах ее волос. Рука его найдет руку девушки, и ее пальцы вздрогнут. Севшим от волнения голосом парень предложит девушке заглянуть к знакомому, посмотреть видик. И вот они вдвоем в комнате. Знакомый возится на кухне с кофе, на экране демонстрирует фантастические груди одна из бесчисленных Мессалин, за окном - приглушенный шум города, в висках туго бьется юная кровь, подстегивая желание...
Я, наверное, задремал, опершись на метлу, потому что, когда рука соскользнула с держака, основательно клюнул носом.
Во что бы то ни стало надо вырваться отсюда!
Заключенного, представленного к условно-досрочному освобождению, на пути к свободе ожидают два препятствия: комиссия и суд, официально утверждающий ее решение. Главное - комиссия, где заседают хорошо знающие тебя люди: мастер, начальник отряда, начальник колонии, воспитатели, учителя.
Пришло время, а меня все не вызывали. Спрашивать у Божка я не решался, боясь спугнуть удачу. И наконец дождался!
- Лемешко, Антоненко - на комиссию!
