– Возможно, они на спиртовке свинец плавили. Но вот наши формы для отливки не брали. Может быть, у них свои формы были…
– А почему они тогда использовали спиртовку, а не включили электричество? У вас есть подводка с берега? – спросил Плаке.
– Есть. Но мы ее отключаем, когда уходим. Так что электричество они включить не могли.
Когда они уже вышли из кухни, Жером сказал:
– Странно все-таки, что они так тщательно все убрали на кухне. Это явно не пацаны.
– А кто же, по-вашему? – спросил Плаке.
– Не знаю, – только не пацаны. И уж точно не черные. Те бы нагадили так, что неделю убирать бы пришлось. А уж вино точно бы выпили. А тут… Даже мешок с мусором вынесли.
– А что это за мешок?
– Пластиковый, из-под угля. Мы уголь берем у господина Мохового на зиму, чтобы топить здесь камин, когда холодно. Одного такого мешка, а он на сотню кило, надолго хватает.
Плаке помолчал, пораженный своей собственной догадкой, а потом сказал:
– Послушайте, Жером, а у вас нет еще одного такого мешка, с углем, без, не важно?
Жером пригласил Плаке в другую каюту, где был камин, и показал ему почти пустой мешок с остатками угля на донышке. На нем было написано по-английски: «Nash Ugol. Export only. Black coal. 100 kg». Точно такая же надпись была на мешке, в котором нашли Робинса.
– Свинец ваш мы нашли, – сказал Плаке. – Скорее всего, ваши бруски привязали к мешку этой гнилой веревкой, как груз, чтобы труп не всплыл. Но веревка не выдержала. Скажите, а вы не держите на своем судне каких-нибудь металлических стержней?
Жером нырнул в каптерку и достал короткий, заостренный на конце стальной стержень с витым рисунком.
– Таких у нас с десяток в хозяйстве. Мы их используем для фиксации тросов, когда надо груз прикрепить к палубе.
Плаке, ничего не говоря, кивнул фотографу, и тот сделал несколько снимков кухни и по отдельности сфотографировал спиртовку и стержень, которые Плаке забрал с собой, чтобы эксперты обработали все специальным порошком и сняли отпечатки пальцев. Жером умирал от любопытства, и Плаке рассказал ему все, что знал, включая рассказ комиссара о встрече с Боле в госпитале. Единственно, чего Жерому до этого не говорили, так это имени утопленника.
– Вы видели Робинса перед отплытием? – спросил его Плаке.
– Ну да, – ответил Жером. – Это было часов в одиннадцать. Он подъехал на такси, я заметил, на «Пежо-407», у меня тоже такая же машина. Он очень тщательно осмотрел свой «Мерседес», особенно багажник, даже все крепления потрогал руками. Убедился, что все в порядке, сел в такси и уехал. А что, с ним тоже что-нибудь случилось?
