Их общество всегда одно и то же, но место жительства меняется: то они живут в Париже, то отправляются с королем в Версаль, в Марли или в другой его замок, то обитают в одном из своих собственных загородных замков, то гостят в поместьях своих друзей. Эта своеобразная ситуация — жесткая привязанность к своему обществу, которое является их подлинной родиной, при относительно легко меняемом месте проживания — не в последнюю очередь определила их характер и характер их домов. Все в этих домах — об этом мы еще будем говорить вскоре — указывает на тесную связь владельца с этим обществом, и почти ничто в них — кроме, может быть, скученности различных комплексов в единое целое — не указывает на функциональную связь строения с городом. Едва ли пришлось бы устроить что-нибудь в нем иначе, если бы этот дом строился в деревне. Его владельцы включены в городской контекст исключительно как потребители, если не считать их включенности в само парижское придворное общество. Такой уровень потребления можно, как правило, при достаточном числе прислуги, почти с тем же успехом обеспечить и в деревне. Разве что потребление предметов роскоши указывает на городскую жизнь.
4.
Относительная сменяемость места была, что понятно, тесно связана с имевшейся у этих дам и господ возможностью располагать значительным персоналом прислуги, от интенданта и метрдотелей, на которых были возложены распоряжение доходами, забота о порядке и уюте в доме и надзор за прочим персоналом, до кучеров и лакеев, обеспечивавших передвижение. Власть над множеством служащих составляла предпосылку этой специфически ограниченной мобильности; она освобождала придворных людей для решения тех далеко не всегда простых задач, которые ставила перед ними жизнь при часто переезжающем дворе и в среде придворного общества.
Сами придворные люди не очень много говорят об этих людях, руки которых их поддерживают. Челядь живет как бы за кулисами, перед которыми разворачивается большой спектакль придворной жизни; поэтому и в дальнейшем нам мало придется говорить о ней. Но здесь, рассматривая тот дом, в котором живет придворная знать, мы можем и должны, прежде всего, бросить взгляд за кулисы.
Наблюдая жизнь и занятия, осуществляющиеся вокруг двух хозяйственных дворов[23], мы видим многообразие персонала, дифференциацию служб, весьма характерную для притязаний и вкусов, для культуры домашней жизни в этом обществе. Здесь есть интендант дома
