— Там сейчас какой-то фестиваль. — Андрей слегка покраснел, чувствуя неловкость. — Видите ли, все забито под завязку и слишком дорого, мы решили переночевать здесь… в «Мэри Энн», а в Йорк отправимся завтра. Утром. Сразу после завтрака.
— Оу, — трагично вздохнул мужчина со светлыми волосами. — Эньюрин Стоупс, это мое имя, хау-ду-ю-ду, мистер Эндрэй. Неужели вы не изволите хотя бы час провести в Билбро, это удивительный город. Смею вас заверить, мой дорогой друг, вы не пожалеете. Разумеется, если ваша ночевка в «Мэри Энн», — произнося это имя, он испустил характерное для англичан придыхание и многозначительно приподнял соломенные брови, — если она пройдет благоприятным для вас образом. В чем мы все тут, разумеется, сильно сомневаемся, не так ли, мисс Дженнифер?
— Мисс Дженнифер Кекстон. Это мое имя, — объявила старушка, подбирая свои гофрированные губы. — Я не ослышалась? Вы собираетесь переночевать здесь, в такую погоду, да еще и в «Мэри Энн»? Боже мой, неужто вы ничего не слышали про то, что случилось с Джоном Аскремом?
Она задала этот вопрос с такой пронизывающей интонацией, на которую способны одни только англичане, так что Андрей невольно и неожиданно для самого себя смутился и покраснел, точно его перед всем классом упрекнули в невыученном домашнем задании или даже в воровстве. Это прямо так и слышалось в ее голосе, укоризненная строгость: как можно было отправиться в место, о котором ничегошеньки не знаешь? Что же это за лень такая? Что за безрассудство? Shame on you!
— Извините, — промямлил Андрей, растерянно переминаясь с ноги на ногу и озираясь по сторонам в поисках спасения.
Однако в пабе все было по-прежнему. Теплый свет разливался по ухоженному залу. Если бы не эта троица, паб наверняка бы закрылся, в английской провинции пабы пустеют быстро и в первом часу ночи превращаются в призраки самих себя. Этот же, под вывеской «Билбро Армз», сегодня явно полуночничал. Камин хрустел угольками, тени, словно огромные йоркширские слизни, неторопливо ползали по картинам, стенам и потолку, исчезая в глубоком черном окне, словно в колодце. Томас Элгар в своем пиджаке, менторская Дженнифер Кекстон и светловолосый молчаливый Эньюрин Стоупс расположились небольшим английским кружком на высоких стульях вблизи барной стойки. При этом все трое сидели вполоборота, внимательно рассматривая Андрея. В руке Стоупса качалась огромная кружка с элем цвета подгоревшей карамели и возвышавшейся над ним, словно меловые утесы Дувра над густым морем, белой пеной. Стоупс то и дело обмакивал в эти мягкие скалы свою острую верхнюю губу, но ни пены, ни эля от этого как будто не убавлялось.
