Дверь была рассчитана на лилипутов. Чтобы не расшибить макушку о притолоку, Беляк не то что пригнулся, а практически присел. Но за порогом удалось распрямиться. Он очарованно осмотрелся. Бармен, протирающий посуду за дубовой стойкой, — вылитый Тирион Ланнистер. И посетители как на подбор: трехсотграммовые бокалы казались кубками викингов в их лапках. Ботиночки и туфельки не болтались над полом лишь потому, что мебель тут была специальная, словно купленная в «Детском мире». Сестра Беляка усаживала за такие столики плюшевых медведей и поила вымышленным чаем.
Стены украшали фотографии актеров. Беляк не особо разбирался в кино, однако узнал и чернокожего Верна Тройера из комедии «Остин Пауэрс», и Уорвика Дэвиса из серии ужастиков «Лепрекон», и покойного Михая Месароша, надевавшего костюм пришельца Альфа. Актеров на фотографиях объединял недостаток гормона соматотропина. Одним словом, аномально низкий рост.
Беляк читал о гипофизарной, тиреоидной, церебральной и генетически обусловленной карликовости. Читал запоем: от средневековых научных трудов до отчетов нацистских генетиков, от Толкина до книг по мезоамериканскому фольклору. Ему частенько снился повторяющийся в деталях кошмар, навеянный мерзким фильмом «Уродцы»: во сне он полз, утопая в жирной грязи, а за спиной похрюкивали карлики. Догоняли и… В этот момент он всегда пробуждался.
Музыкальный автомат исполнял кантри. Беляк задался вопросом, есть ли в фонотеке «Гномы-каннибалы» «Агаты Кристи» или «Гномики» Павла Кашина. Он достаточно долго проторчал у входа, чтобы обратить на себя внимание. «Ланнистер» оторвался от посуды, и Папа Смурф, ужинающий со Смурфеттой, покосился через плечо.
У Беляка вспотели подмышки. Рубашка приклеилась к позвоночнику. Но силой воли он замаскировал истинные эмоции и продефилировал к свободному столу. Сел под фотографией Зельды Рубинштейн. Колени задрались до самой груди. Гулливеру в Лилипутии приходилось сложнее.
Беляк поерзал, но, когда появилась она, мысли о дискомфорте как ветром сдуло. О, она была чудесной — и в смелых мечтах он не рисовал такую. Вьющиеся светлые локоны, голубые глаза с поволокой, пышная грудь… Ее руки были короткими, а голова непропорционально большой, как у всех людей с нарушением формирования скелета. Взрослая голова и взрослые сиськи на детском теле.
Беляк постарался усмирить пульс. Глубоко вздохнул.
— Добрый вечер. — Девушка положила на стол меню, приготовила карандаш и блокнот. — Сделаете заказ сейчас или мне подойти позже?
