Что-то заслонило бьющий из окна свет, и комната завибрировала от утробного низкочастотного рыка. Раздался звон разбитого стекла, и Умник бросился на пол. По барабанным перепонкам Макса ударил оглушительный стук автоматной очереди. Пули свистели, рикошетили от стен и решетки, но рев не прекращался. Более того, он стал громче и начал переходить в яростный клекот, сопровождаемый дребезжанием и надрывным глухим стоном разрываемого металла.
Рвущий барабанные перепонки звук автоматной очереди стих, и Макс приподнял голову. Решетку окна, которую его дед в лихие девяностые сварил из строительной арматуры и на полметра утопил в толщу кирпичной стены, держали две огромные когтистые лапы.
Металлический скрежет возобновился, и неведомое существо с грохотом выдернуло решетку вместе с частью стены. На пол посыпались осколки кирпичей, стекла и фрагменты штукатурки.
Яростный рев возобновился, и в полуразрушенном проеме окна показалась огромная уродливая голова. Большей частью она состояла из гипертрофированно развитой пасти, усеянной двойным частоколом клыков. Комнату заполонила тяжелая мускусная вонь, и чудовище начало протискиваться внутрь, цепляясь длинными мускулистыми лапами за стены и утробно рыча.
Умник появился перед монстром с автоматом на вытянутых руках. Он возник перед ним как будто из воздуха, и сразу начал палить в уродливую морду. Дробный звук выстрелов утонул в оглушающем клекоте, и зверь забился в предсмертной агонии, загребая когтями воздух в том месте, где секунду назад стоял Умник. Наконец, пятясь, монстр вырвался из комнаты в безуспешной попытке спастись, с шумом опрокинулся спиной на землю и затих.
Макс потерял дар речи от ужаса. Ему казалось, что он оказался в страшном кошмаре, во сне, какого не видел за всю свою недолгую жизнь. Еще несколько минут назад он почти примирился с новой реальностью, но теперь мозг наотрез отказывался верить в происходящее.
— Вот почему у тебя нет шансов, — хладнокровно произнес Умник, материализовавшийся за спиной Макса, и, закинув автомат на плечо, медленно прошествовал к разрушенному окну.
Он выглянул сквозь дыру в стене наружу, затем развернулся, поднял с пола опрокинутое кресло, сел и с облегчением откинулся на мягкую спинку.
— Отбегался, тварь, — устало заключил Умник, и посмотрел на Максима. — Накладка вышла. Грин, придурок, перестарался: приманил кусача, а должен был — лотерейщика, ну максимум — топтуна. Заставь дурака Богу молиться...
