— Драки в "Ориент Экспресс" случаются не часто. — Красно–бело–голубой торт и пятьдесят зажженных свечей в нем. — Бенгальские огни и игра в "молнию". — Посыльный снимает кепку, очки и… усы. — Капрал не желает называть свое имя командиру полка. — Счастье не может быть построено на лжи.
Марк Маккормик сидел в "Ориент–экспресс" за отдельным столиком и неторопливо поглощал свой завтрак. Во время завтрака он просматривал утреннюю газету.
Марк настолько был поглощен этим занятием, что не заметил, как в ресторан ворвался Мейсон. Скорее всего он и заметил бы того, если бы не держал газету в левой руке, заслоняя себе обзор.
Пока Мейсон стремительно шел среди столиков, посетители изумленно смотрели на небритого мужчину, который решительно двигался по залу.
Мейсон опустился в кресло напротив Марка и резким движением вырвал газету из его рук.
Марк вздрогнул и чуть не подавился маслиной.
Несколько мгновений мужчины напряженно смотрели друг на друга, понимая, что разговор, который сейчас произойдет, возможно, будет последним.
Вслед за Мейсоном в "Ориент Экспресс" вбежала Мэри, она заспешила к столику и облегченно вздохнула, увидев, что мужчины пока еще мирно сидят и смотрят друг на друга.
— Мейсон, — вскрикнула Мэри, подбегая к своему возлюбленному и кладя ладонь на его плечо.
Она надеялась, что своим прикосновением сможет остановить Мейсона. Марк злорадно усмехнулся, облизывая губы, перепачканные соусом.
Он взял чистую салфетку, промокнул губы и посмотрел на Мейсона.
Мейсон, не поворачивая головы, попросил:
— Мэри, уйди, я не хочу, чтобы тебя обижали.
— Но, Мейсон, — воскликнула Мэри, — я тоже не хочу чтобы кого‑нибудь обижали и поэтому я останусь.
Дуэль взглядов Мейсона и Марка продолжалась. Брови Мейсона сошлись над переносицей, губы нервно подрагивали. Глаза постепенно темнели. Марк побледнел, он не знал, куда спрятать руки, потому что пальцы начали предательски подрагивать.
— Ты просто животное! — первым прервал затянувшееся молчание Мейсон, — ты — скотина, Марк!
— Мейсон, ты можешь говорить все, что угодно, но это ничего не изменит.
— Почему ничего не изменит? — процедил сквозь зубы Мейсон.
— А потому что ребенок мой, я в этом уверен, — отчеканил Марк.
— Не надо, не надо, — чувствуя, что сейчас может произойти непоправимое, попросила Мэри.
