— Ты знаешь, София, тогда ты была так красива и элегантна, так воздушна и легка, что я… Извини, София, сейчас я несу какую- то чепуху…
— Да нет, СиСи, продолжай, ты знаешь, как мне приятно все это слушать!
— Ты хочешь, чтобы я продолжал вспоминать?
— Ты всегда умел говорить, а тогда…
— Когда? — переспросил СиСи.
— Когда я впервые вошла в этот дом, мне так нравилось тебя слушать… Я была буквально очарована твоими речами, ты был обаятелен и прост, а я волновалась и переживала… И не могла выдавить из себя ни единого слова. Это было очень смешно.
— Послушай, дорогая, ты говоришь о том вечере? Ты тоже его вспоминаешь?
— Конечно, разве можно забыть? Ведь это было только один раз в жизни.
София качнула головой, тяжелые камни в серьгах тоже качнулись и ослепительные блики сверкнули в полумраке гостиной.
"Боже, как она хороша! — подумал СиСи — и эта женщина будет моей. Она была моей и вновь будет моей, но теперь — навсегда".
Но он не сказал этого, только подумал, и улыбнулся своим тайным желаниям.
— София, я тебе хочу признаться: в тот вечер у меня как у ребенка от страха дрожали поджилки.
— А теперь?
— Теперь? — мужчина задумался, ухмыльнулся, схватил Софию за руку и буквально увлек в глубину гостиной. — Ты была тогда кинозвездой.
— Я? СиСи, не преувеличивай, может быть, маленькой кинозвездочкой.
— Да нет, ты была настоящей кинозвездой — ослепительной, элегантной, прекрасной. Мне казалось, я никогда в жизни не видел женщины красивее тебя. София, поверь мне, это чистая правда.
— Ты преувеличиваешь.
— Да нет, София, я смотрел все твои фильмы, читал все газеты, где писали о тебе, читал журналы с рецензиями на твои фильмы.
Он, не выпуская рук Софии, развернулся к ней лицом. София смущенно потупила взор, румянец заиграл на ее щеках.
— София, я был очарован тобой. Да что тогда?
СиСи нервно качнул головой.
— Что тогда? Я и сейчас очарован тобой.
Мужчина и женщина помолчали некоторое время, потом СиСи сказал:
— Не бойся, София…
В его голосе прозвучала такая страстная мольба о прощении за все ранее совершенные ошибки и обиды, причиненные этой женщине, что София дрогнула, а на ее большие лучистые глаза навернулись слезы.
В полумраке гостиной ее глаза сверкали сильнее и ярче, чем бриллианты в серьгах.
— СиСи, у нас с тобой столько всего было в жизни… столько разного, что я уже почти ничего не боюсь, — София смотрела на своего бывшего возлюбленного слегка снисходительно, но в то же время ласково и покорно.
