— Хорошо, извини, я не хотела.
— Нет, нет. Не извиняйся. Ты права.
Они посмотрели друг на друга взглядами, нашими горечи и сожаления.
Кортни чуть подалась вперед и, с надеждой глядя на Перла, промолвила:
— Я бы хотела, чтобы ты подал мне хоть какой‑нибудь знак. Я ведь пока не знаю, как ты ко мне относишься. Мне бы очень хотелось, чтобы ты не мог жить без меня. Но ты, наверное, можешь жить без меня. Скажешь мне уехать — я уеду. Скажешь мне остаться — я останусь. Я соглашусь с любым тобой принятым решением. Не знаю как это случилось, но однажды ты стал самым главным для меня человеком.
Перл с сожалением покачал головой.
— Видит бог — я этого не хотел. Я не в ком не хотел вызвать таких чувств.
Кортни, с прежней горечью в голосе, продолжала.
— Это похоже на какое‑то колдовство. Меня, похоже, какой‑то злой волшебник заколдовал. Извини, Перл, я просто теряю голову. Ты остаешься здесь из‑за Келли? Ведь это так? Это правда?
Чтобы скрыть свое смущение, Перл стал расхаживать по комнате.
— Нет, не только из‑за нее. Из‑за всех, кто там остался. Я не могу убежать, зная все про доктора Роулингса.
Она отвернулась.
— А что ты знаешь о докторе Роулингсе? Что он не отправил тебе письма брата? Да он просто рассеянный человек, как и все остальные. Например, как мы с тобой.
Перл отрицательно помотал головой.
— Нет, Кортни, я вижу, что ты не понимаешь. Эти люди возлагают на меня определенные надежды, они верят в меня, они зависят от меня, в конце концов. Я им очень нужен, если я не окажу им поддержки сейчас, то доктор Роулингс сделает послушных, роботоподобных существ, которые будут повиноваться одному его слову. Вот, что им угрожает, если я не вернусь сейчас в эту клинику.
По щеке Кортни покатилась слеза.
— Мы все зависим друг от друга, — дрожащим голосом сказала она. — Но почему мы расстаемся? Почему это так важно для тебя? Неужели нет никакого другого выхода?
Она подошла поближе к нему и положила руки ему не плечи.
— Перл, почему ты оставляешь меня? — слова падали с ее губ, словно капельки крови. — Я не хочу тебя терять.
Он почувствовал такую глубокую вину перед этой славной девушкой и такую глубокую нежность к этому юному созданию, что не выдержал и поцеловал ее.
Изнывая в объятиях, они рухнули на кровать.
Спустя несколько мгновений, их одежда уже лежала на полу.
СиСи приехал в церковь святой Инессы, где должна была состояться церемония открытия мемориальной доски, посвященной Мэри, за полчаса до начала церемонии.
