София неожиданно рассмеялась, откинувшись на спинку кресла. СиСи воззрился на нее удивленным взглядом.
— А что тут смешного, — недовольно пробурчал он. — По–моему, Мейсон сам не знает, что говорит.
София поднялась.
— Может быть все, что случилось — к лучшему.
СиСи наморщил брови:
— Да ты только его послушай, он же говорит как какой‑то робот: вера, религия, нравственность — повторяет одно и то же будто заведенный.
На это София вполне резонно заметила:
— Зато из его речи исчез обычный сарказм. Вспомни, как он говорил раньше. Я считаю, что прошедшая с ним перемена позволяет надеяться на то, что Мейсон наконец‑то будет прислушиваться к твоему мнению.
— Почему ты так решила? — саркастически произнес СиСи. — По–моему, это еще ничего не значит.
София снисходительно взглянула на Ченнинга–старшего:
— По–моему, ты быстро забыл, как Мейсон встречал в штыки каждое твое слово.
СиСи махнул рукой:
— Зато это не мешало ему трезво смотреть на жизнь. А сейчас он прикрылся пеленой каких‑то непонятных слов и достучаться до него будет намного сложнее.
У СиСи был такой вид, как будто он только что столкнулся с неразрешимой загадкой. Меряя гостиную взад и вперед, он ежесекундно всплескивал руками и восклицал:
— Невероятно! Это просто невероятно. Я никак не могу поверить в это.
София с мягким сожалением посмотрела на него и, налив в стакан воды из графина, протянула его Ченнингу–старшему:
— Возьми, успокойся. Тебе не нужно принимать это так близко к сердцу. Можно подумать, что Мейсон тебя никогда раньше не удивлял.
СиСи возбужденно опрокинул стакан, и торопливо проглотив воду, продолжил:
— Я просто не могу понять, почему с ним произошла такая быстрая перемена. Буквально за несколько недель. Я еще понимаю, если бы он шел к этому несколько месяцев или лет, если бы его одолевали мучительные сомнения, если бы он постоянно обращался мыслями к Богу. Но ведь этого не было, не было… Мейсон всегда был несколько приземленным человеком. Вспомни, чего только стоила одна его страсть к выпивке. А сейчас он ведет себя словно святой. Во всяком случае именно так выглядит. И потом, почему он все время как заклинание повторяет имя этой дамочки. Лили Лайт? Здесь наверняка что‑то не чисто. Почему он бесповоротно поверил в нее? Он на нее молится как на ангела.
Вот тут наступил черед Софии задуматься.
— Не знаю, — медленно протянула она. На лбу ее появились складки. — Вообще любопытно было бы ее увидеть или услышать.
СиСи хмуро кивнул:
