Санеш Полтар молча и хищно обозревал долину, будто ястреб в поисках добычи. Лирна попыталась понять, на что он смотрит, но долина казалась пустой.
— Скольких людей видели? — спросила королева.
— Меньше, чем было в городе, но больше, чем у нас, — не оборачиваясь, ответил он.
«Может, это очередной корпус воларцев, отправленный Токревом грабить юг?» — подумала она. Хотя мастер Маркен обыскал мозг мертвого генерала, нашел то, что назвал «трясиной тщеславных амбиций и мелочной ревности», — и никаких упоминаний о возможном войске поблизости. А может, воларцы высадились раньше, чем ожидалось? Токрев ведь посылал за подкреплениями, чтобы ускорить завоевание.
Санеш Полтар выпрямился в седле и указал рукой. Лирна лишь спустя несколько секунд заметила небольшую группку кавалеристов. Всадники мчались галопом, въехали в долину, но резко остановились при виде конницы на гребне. Пришельцы рассыпались в лаву и встали, один развернул коня и скрылся за холмом. Слишком они далеко, и не различить, кто такие.
Мудрая отцепила лук от седла и положила стрелу на тетиву. «Такая старуха — и тоже готова драться», — подумала королева.
Странно: пришельцы все так же неподвижно сидели, никто не обнажил меча. Тем временем из-за холма на другом краю долины показалось знамя. Оно реяло высоко над отрядом пехоты. Ее вел конный. Пехота спустилась в долину плотной колонной, но не пыталась выстроиться в боевой порядок. Лирна поняла почему, когда разглядела герб на знамени: башня над бушующим океаном.
Королева рассмеялась и пришпорила лошадь, не обращая внимания на возмущенные крики Илтиса, не поспевающего за своей госпожой. Завидев ее, колонна замедлилась, сержанты заорали, раздавая приказы, но их и не требовалось — солдаты останавливались сами и глазели на королеву в немом удивлении. Она приблизилась к всаднику во главе колонны, подняла руку и счастливо улыбнулась. Тот не без труда слез с лошади и медленно опустился на колено.
— Как же я рада видеть вас, милорд, — сказала королева, спрыгнула, пошла к нему, протянула руку.
Бледный и растерянный владыка башни Аль-Бера с трудом поднялся, хрипло прошептал: «Ваше величество!» — и припал губами к ее ладони, не спуская глаз с лица Лирны.
— Мы слышали столько жутких историй. Я рад, что хоть одна из них оказалась лживой, — проговорил он, обернулся и показал на людей за собой, на идущие через холм все новые колонны. — Ваше величество, я отдаю вам армию южного берега. Двадцать тысяч пехоты и конницы готовы идти и умереть по слову их королевы.
