Я схватил первый попавшийся булыжник. Я просто должен был успеть первым. Пока Фаля не сказал свое «три».
Но даже если он и сказал, оно всё равно стерлось в воздухе, перебитое моим ударом.
Вжих! – я бездумно наблюдал за полетом булыжника.
Бах! – он со свистом врезался Фале в спину. Тот испуганно взвизгнул и тут же обмяк, с хрипом растекаясь по Ржавому.
– Ах ты гадина! – заверещал Зенит, заваливаясь рядом с Фалей на колени. – Ты моего брата убил!
– Ну, засранец! – Бледный Штык, шатаясь, пошел в мою сторону. – Мы тебя сейчас похороним.
– Сева, беги! – Клетчатый неожиданно сорвался с места и побежал Штыку наперерез. – Беги!
Штык отшвырнул его одним ударом. Вроде костлявый, а оказывается, вон какой… жилистый.
– А-а-а-а! – Я с разлету протаранил его головой. Думал, будет больно, а сам вообще ничего не почувствовал. Просто отлетел, как мячик, – таким он оказался непробиваемым.
– Убью! – заревел Штык и, схватив меня за горло, повалил на землю. Я даже запаниковал немного, когда он стал меня душить. Поэтому и вмазал ему коленом – туда, куда уважающему себя воину бить никогда не следует. Ну а что еще было делать, когда у меня уже искры в глазах стали лопаться?
Штык, поскуливая, свалился набок. А я, наоборот, вскочил, придавив ему руку бедром. И еще пнул ногой как следует. Пусть лежачих и не бьют, но за то, что они сделали с Ржавым…
Я вдруг увидел его, живого! Он ковылял ко мне, еле-еле, держась одной рукой за живот, а второй вцепившись в зенитовский шарф.
Я тоже рванул к нему со всех ног:
– Ты целый?
Рыжий смотрел то на меня, то на шарф. Потом, словно уколовшись, отшвырнул его в сторону. Вид у него был как у настоящего сумасшедшего.
– Бежим! – шепнул он мне разбитыми губами. И мы побежали.
* * *
Честно, я так и не понял, как он бежал. Я и то бежал кое-как и еще всё время оглядывался, вдруг Ржавый где упадет или отстанет – он же весь в ранах. Но рыжий бежал наравне. И даже несколько раз помог мне подняться, когда я спотыкался и падал. Мы бежали, кажется, целую вечность, и, даже когда остановились, мне всё казалось, что мои ноги бегут и уже никогда не остановятся от всего этого ужаса.
– Всё, привал! – Ржавый упал на землю как подстреленный.
Я сел рядом и, обхватив ноги руками, придавил их телом, пока они не перестали дергаться. Рыжий тяжело дышал.
– Ты как, нормально? – спросил я осторожно.
– Я хорошо! – отозвался он бодрым голосом.
– Что, совсем плохо?
– Да нормально всё. – Ржавый со стоном сел, касаясь своим плечом моего. – Помяли бока, подумаешь.
