В Древнем Киеве | страница 39
И вот наступил час боя, и пошли друг на друга: Никита и печенег. Печенежский богатырь был громадного роста и страшен на вид, а наш Никита «средний телом»; но когда они сошлись грудь с грудью, то Никита так крепко схватил печенега и так стиснул его, что тот тут же на месте испустил дух, и Никита сильно ударил мертвецом о землю. Печенеги же так испугались, что бросились бежать из русской земли, а наши воины погнались за ними, избивая их.
>Никита Кожемяка побеждает половецкого богатыря.
После этого князь Владимир сделал Никиту и отца его «великими мужами», а сам вернулся в стольный город с победой и славой великой.
А на том месте, где произошел этот славный бой Никиты Кожемяки с великаном печенегом, Владимир основал город, который назвал Переяславлем, так как здесь наш воин «переял славу у печенега».
Жданко не отрываясь глядел на Глеба. Потом сказал:
— Ну и молодец же этот Никита Кожемяка!..
Так, за разговором и не заметили оба дружка, что солнце бросало в оконце Офремовой избы свои последние лучи и на дворе стало смеркаться.
А тут как раз хлопнула входная дверь и в горницу вошел хозяин дома — Офрем.
Он с удивлением посмотрел на незнакомого малого, а вслед за тем перевел глаза на Глеба. Тот смутился и сказал, поднимаясь с места:
— Не гневайся на меня Офрем, что я, не спросясь у тебя, привел своего дружка. Он помог мне донести с торговища пергамен и очень хотел узнать, что написано в твоей книге о Никите Кожемяке. Он грамоты не знает, — вот я ему и рассказал…
Офрем молчал, насупив седоватые брови, но на губах его мелькала лукавая усмешка:
— Ишь, какой грамотей выискался! Я думаю, что дружок твой не хуже тебя может книги разбирать.
Кровь прилила к и без того румяным щекам Ждана.
— Нет, батюшка Офрем, уж больно мудреное дело все эти змеи и драконы! Не справиться мне с ними! Боюсь я их!..
Офрем засмеялся над последними словами Ждана.
— Неужто и впрямь боишься? Ну и пуглив же ты, малый! Видно, далеко отстал от моего грамотея — Глеба.
Едва приметная улыбка осветила бледное лицо Глеба. Ему приятно было, что на этот раз без всякой насмешки назвал его «грамотеем» старый книжник.
Ждан стал собираться домой, но Офрем его остановил:
— Раз пришел незваным гостем, так уж оставайся званым. Давай еще потолкуем!
И стал рассказывать Офрем про родину свою — великий Новгород, что стоит на берегу Волхова, и тут же совсем близко от Новгорода расстилается Ильмень-озеро, точно море…
И глаза Офрема увлажнились при воспоминании о родных местах.
