Он тут же ответил ударом в плечо и уколом в сердце противника.
Удар угодил в Талисман, который Сауруг носил теперь на груди, туго обмотав его поверх для надежности льняным полотном.
— Так нечестно! — пробормотал Торкел, вытирая сочащуюся на груди ранку и смачивая ее слюной. — ДОГОВОРИЛИСЬ ЖЕ БЕЗ ДОСПЕХОВ!!!
— Противный злой рыцарь, — орк подбоченился и встал в непонятно где им подсмотренную картинную позу. — Тебе мало моей жизни — ты собираешься отнять мое сокровище.
— Орки не сдаются, — пропищал он тем же голосом, когда, отбросив меч, Торкел свалил его на настил и принялся тузить.
Айслин, наблюдая за тем, как они, запыхавшись, доказывают друг другу, кто же из них победил, вдруг представил их детьми и заулыбался.
Это длилось довольно долго, и Айслин, бросив созерцание боя — тренировки, стал рассматривать пейзаж на восточном берегу. Он сразу заметил, что-то неладное.
Вместо деревьев в редколесье теперь возвышались лишь остовы, повсюду жгли походные костры, около которых — маг не поверил своим глазам — ходили легионеры Кайса и Кофала…бок о бок!
— Гляньте-ка на это! — маг привстал и указал рукой.
Торкел с Сауругом, отложив мечи, взобрались на крышу (от чего та едва не провалилась) и узрели эту странную картину.
— Что это? Имперцы вместе с кофалцами? Эй, Кап! Что здесь творится?! — рыцарь повернулся к капитану.
Тот хмуро посмотрел на Торкела и сердито ответил:
— С луны вы, что ли свалились. Слазьте с крыши! Провалится — я с вас шкуру спущу!
— Так что же все-таки?
— Большая война идёт — из-за нее и товаров никто не возит. Один убыток. Это всё из-за Разлома. Прут оттуда всякие твари.
— И давно? — обеспокоено крикнул с крыши маг и шепнул Сауругу. — Началось — они уже добрались сюда!
— Давно. Они навалились тучей, выели все крепости и заставы, что оставались от Белых. А потом настал черёд Кофала и Кайса. Первый натиск кофалцы выдержали, но потом…
Остатки кофальцев теперь с патрулями имперцев вместе. Подружились — чего уж теперь!
Говорят, на западе от столицы вырыли огромную яму и без малого четыре дня сбрасывали в неё тела тварей. Чего, спрашивается, время тратили и силы? — этакую ямищу! Вонь стояла дикая, несмотря на применение магии, а может как раз от нее родимой.
Настроение у Айслина и Торка резко ухудшилось, но Сауруг лишь ухмылялся да сверкал глазами.
Он не принадлежал к роду людей, и их проблемы его мало интересовали. Для него любая война олицетворяла лишь средство для существования.
