— Хочу теперь всегда быть с тобой и повелевать всем, что находится внизу, — ответил ему Али.
— Это никак невозможно, — возразил Аллах, — я один, а таких, как ты, много, и каждый должен знать свое место! Богу — Богово, Али, а человеку — человеково, ступай туда, откуда пришел и больше не беспокой меня никогда!
В тот же миг Али свалился с неба на землю, но не разбился, а стал опять бедным рыбаком, ловящим в горных крымских ручьях стремительных пятнистых форелей. Только вот того самого, заветного, ручья он никак не может найти, пропал куда-то ручей, словно его и не было, но Али упорно продолжает его искать, надеясь, что счастье вновь вернется к нему. И каждый, кто отыщет этот потайной ручей, сможет поймать в нем Золотую форель, которая непременно исполнит три его самых заветных желания.
Крымская легенда
Во все времена славилась Алушта своей водой, слаще которой, кажется, не было нигде в мире. Вода быта необыкновенным богатством, которым Всевышний щедро наделил этот город. Прозрачная, изумрудная, журчащая, словно весенняя соловьиная трель, сбегающая с отрогов высящихся над Алуштой гор, наполняла вода бесчисленные ручьи и реки, которые питали пригородные сады-чаиры, окружающие город со всех сторон, словно зеленый венок на голове юной девушки. Не было в мире ничего слаще фруктов и ягод, выращенных в бесчисленных алуштинских садах, орошаемых сбегавшей с гор прозрачной ключевой водой. Не было в мире ничего вкуснее форели, чем та, что размножалась в прозрачных алуштинских реках, вода в которых, как говорили мудрые люди, была целебной, и могла излечить от многих болезней.
Все в городе: и люди, и животные — радовались обилию прозрачной и свежей воды, которая всегда была главным богатством Алушты, и благодарили Всевышнего за этот щедрый дар, который, как им казалось, никогда не иссякнет, ибо не было в мире причины, кроме разве что конца света, которая бы лишала город этого ценнейшего дара. Девушки весной на зеленых полянах, одетые в яркие цветные платья, водили среди первоцветов свои хороводы, и пели песни, посвященные сбегающей с гор весенней воде, которая слаще самых изысканных вин, подающихся к столу турецких султанов. Пастухи на высокогорных пастбищах слагали алуштинской воде свои нехитрые гимны, сравнивая ее с наложницами из гарема крымского хана. Невольники на алуштинском рынке, которые бы уже давно умерли от жажды, если бы не целительная сила алуштинской воды, даже будучи закованными в цепи, славили ее, как славит погибающий воин свою далекую родину-мать. Старики в жаркий июльский полдень у подножия вонзающихся в небо минаретов рассказывали друг другу легенды о происхождении алуштинской воды, которая, как они полагали, была не чем иным, как слезами Аллаха, упавшими на каменистую и бесплодную местную землю, и во мгновение ока превратившими ее в цветущий сад. Славили алуштинскую воду и люди, и звери, и птицы, и даже рыбы в реках и в море, понимая, что дороже она любых иных даров, дороже золота, серебра и драгоценных каменьев, потому что и золото, и серебро, и каменья можно приобрести тяжкой работой, или удачным набегом, а приобрести такой дар, как воду, можно только лишь милостью Бога.
