У него осталась клетка с голубями для ритуала на берегу Озера и кое-какая мелочь им в подмогу. Не слишком богато - магия была основой его личности и не нуждалась в разной дребедени, вроде амулетов и заклинаний. Нуждалась она в пробуждении, и, случись такое, задача оказаться к вечеру у озера Наар показалась бы пустяком, но теперь, при всём своём могуществе, Энтреа рискует опоздать к рассчитанному часу полновластия луны и застать её пустой и иссякшей. Придётся полагаться на удачу,- или на помощь. Лес странен и волшебен, и он ему поможет.
Энтреа собрался и решительно двинулся в путь.
Оказавшись под сводами леса, Энтреа был ошеломлён солнечной, благоуханной, медовой истомой, жарко дохнувшей ему в лицо. В пронизанной золотым светом зелени качались цветы, жужжали шмели. На стволах сосен плавилась смола. Всё дышало роскошью и полнотой многообразной самодостаточной жизни, бесконечно чуждой всякой магии, бесконечно чуждой ему, Энтреа. Но он ощущал её обаяние и начинал беспокоиться: могли ли жить призраки в этом лесу?
Споткнувшись о корень, он упал в нагретую траву, в россыпь душистой мелкой земляники, а потом медленно повернулся на спину, запрокинул лицо и уставился в голубеющее между ветками небо. Он попытался услышать заветные мысли леса и послать ему свой вопрос. Но небо смотрело на него наивно и немо.
Вдруг на небесном фоне показалась голова диковинного зверя. Вскочив на ноги, Энтреа увидел лошадь. У животного был приветливый вид и весёлый взгляд. Очень отчётливый знак. Ашеронский лес велик, и кто его знает, где искать это Чёрное Озеро. Судя по всему, вот и проводник.
Энтреа протянул руку, и проводник сделал шаг вперёд. Ни седла, ни уздечки на нём не оказалось. Мохнатые ножки и длинная грива серого цвета. Энтреа погладил лошадь и взобрался на неё вместе со своей поклажей. Два голубя испуганно затрепыхались. Не слишком удобно, но всё же куда лучше, чем пешком.
Лошадка послушно двинулась в глубину леса,- может, немного быстрее, чем хотелось бы всаднику. Постепенно облик леса менялся. Кроны деревьев ушли далеко вверх, остались позади цветы и многотравье. Приглушённый свет скользил по голым стволам и сухим листьям на земле. Иногда открывались изумрудные поля папоротника, замысловатые россыпи грибов.
Вскоре Энтреа почувствовал в воздухе присутствие неведомой магической силы и заметил уродливые изменения в облике растений. Внезапно что-то странное случилось с его скакуном. Тот взбрыкнул, насмешливо захрапел и, покосившись на всадника, пустился вскачь, не разбирая дороги.
