Тео снова ухмыльнулся. Эжен принял свою судьбу, не познав женских объятий, но в том, что касалось семьи и отношений, рассуждал на удивление здраво. Тео никогда бы не подумал, что будет обсуждать подобные вещи с девственником.
– И все-таки она мне не нравится, – искренне сказал Тео.
– Ты ей тоже, – заметил Эжен. – Это уж можешь быть уверен, она тебя боится и презирает.
– Это еще почему? – взвился Тео. – Я ничего плохого ей не сделал. Знаешь, как поступил бы любой другой на моем месте? Драл бы ее всю ночь, а утром отправил бы на ферму, где рабыне самое место. Вот и все.
Эжен негромко усмехнулся:
– Тогда она бы точно в тебя влюбилась. Женщин хлебом не корми, дай полюбить негодяя. Да и в принципе люди любят вступить в дерьмо и думать, какими лентами его можно было бы украсить. Но пока вы просто два хороших человека, которым надо притереться друг к другу, только и всего.
Тео некоторое время задумчиво рассматривал старый шрам на запястье, потом спросил:
– Ты уверен, что она хорошая?
– Все люди хорошие, у Господа нет плохих, – твердо сказал Эжен. – И эта несчастная девочка тоже хорошая. Будь с ней помягче, Тео, ей на самом деле страшно и плохо. И не на кого опереться во всем белом свете, кроме тебя. Сам подумай, что она при этом чувствует.
– Попробую, – вздохнул Тео, – хотя я, похоже, уже наворотил дел.
И он кратко рассказал о том, как поступил с платьем Ивис, а потом заставил пойти с ним на болота, что она видела ритуал, а потом обрабатывала его раны. Некоторое время Эжен молчал, обдумывая услышанное, а затем произнес:
– Пост еще не начался, так что я с удовольствием у тебя поужинаю. А заодно познакомлюсь с твоей неожиданной госпожой Ивис. Не забывай, Тео, она твоя гостья, а не рабыня и не вещь.
– Мясной пирог и красное вино, – улыбнулся Тео. Он всегда любил, когда Эжен приезжал в Эссенвилль, его присутствие словно озаряло все вокруг ярким светом. Вот и сейчас Тео почувствовал облегчение.
Возможно, все еще устроится, как надо. Ему хотелось в это верить.
Ивис обнаружилась у пруда. Несколько минут Тео стоял, глядя, как она обрезает увядшие цветки орхидей, то и дело отбрасывая с плеча на спину непослушную рыжую косу. Солнечные лучи падали сквозь листву кипарисов и будто окутывали девушку мягкой вуалью. Мир вокруг был сонным и тихим, как и всегда в послеобеденную пору, когда кругом царит лишь влажная жара и все живое погружается в ленивую дремоту.
Тео запоздало понял, что солгал на исповеди. Ивис была недурна собой, она вполне могла бы составить партию хорошему человеку. Вспомнилось ее тело в прозрачном платье – Ивис была настолько тоненькой и хрупкой, что ее можно было сломать неосторожным движением. Возможно, Эжен прав и им надо просто притереться друг к другу. Интересно, невинна ли она на самом деле или просто имитирует невинность с умением опытной кокетки?
