— Это легендарный плащ Пророка, — с благоговением проговорил бек. — Плащаница…
— Что такое плащ Пророка?
Кормибарсов отвернулся и снова стал смотреть вперед.
— Ее сотворили нерукотворно, без швов и шитья… — тоже явственно борясь с волнением, неторопливо, даже как-то распевно начал он. — Говорили, что она из шерсти барана, которого принес в жертву Ибрагим… по-вашему, по-русски, — Авраам. Но говорили также, что она из шерсти верблюда… Днем Пророк носил хирку как плащ, ночью укрывался как одеялом. Говорили, что каждый видел ее разного цвета. Перед смертью Мухаммад завещал ее Увайсу ал-Карани, одному из первых суфиев. Потом она хранилась в сокровищнице багдадских халифов как знак преемства их власти прямо от Пророка. Когда монголы штурмовали Багдад, хирку спасли и вывезли сначала в Египет, а когда и над ним нависла опасность завоевания — еще дальше, куда-то в Магриб… где Алжир теперь[49]. Была она на самом деле в Алжире, не была — точно теперь никто не скажет, но говорят, что была. И только после того, как французы победили храброго Абд-эль-Кадера и завоевали Алжир, ее следы окончательно потерялись… Но некоторые из нас до сих пор верят, что кто-то из французских генералов нашел хирку и тайком присвоил как трофей — может, Бюжо, может, Ламориссьер… мало ли их было… Во всяком случае, когда Франция предоставила Алжиру равноправие, кое-кто ждал, что хирка обнаружится и будет возвращена, алжирские вожди даже включили пункт о ней в текст договора — но французское правительство заявило, что ничего о плащанице не знает. Может, и так… Однако ж, помнится, один потерявший голову молодой шахид от разочарования даже протаранил Эйфелеву башню своим воздухолетом — так верил, что хирка теперь-то уж будет отдана…
— Так, — сказал Богдан. Мысли у него совсем разбежались. — Так. Чем она ценна? Предание, реликвия, я понимаю… Но — кроме? Чем она может заинтересовать сейчас? Там драгоценные камни, золотое шитье… или что?
Бек тяжело вздохнул.
— Послушай, русский, — сказал он терпеливо, но так, будто обращался к внуку Хакиму. Или даже к кому-то еще более несмышленому; Хаким был все ж таки старшим внуком по главной жене. — При чем тут камни? Того, кто наденет хирку, вся умма признает Амир-уль-Моминином, Вождем Правоверных, и Халифом Расул-Алла — наместником Пророка, которого ведет сам Аллах.
Повозка уже подъезжала к стоянке перед гостиницей.
— Так, — сказал Богдан. — Вся умма. И мусульмане из отдельных, исламских стран, и ордусские мусульмане, и французские, и великобританские, и американские…
