— Да, но…
— Прошу вас, так будет лучше для всех. Я могу на вас полагаться, драгоценный преждерожденный?
— Ну… да. Безусловно.
— Если ты не возражаешь, драг еч, постоим вот тут буквально несколько минут, покурим… Угощайся, Кай…
«Вышли, называется, на свежий воздух».
— Так и что?
— Ситуация сложилась щекотливая: человеконарушители явно считали, будто схваченные располагают некими ценностями, предметом… ну, не знаю… которым завладели неправедным образом, возможно, даже похитили у них. И сколько я понял, их цель и состояла в том, чтобы вернуть себе похищенное. Никаких злодейских замыслов они не питали, это мне стало очевидно почти сразу. Отчего, однако, они избрали для этого такое уязвимое место, как воздухолет, и такой вопиющий способ, как угроза удушением, — можно только гадать. В любом случае, представьте себе картину: мирный рейс на Ханбалык через Ургенч и Улумуци…
— Как хорошо, что твоя супруга сошла в Ургенче!
— Да, я о том же думал не раз… И вот — в небольшом салоне несколько путников, а также эти четверо и те, кого они захватили. Побеседовали по-своему — по-арабски, и ни к чему не пришли. Обыскали вещи захваченных — и тоже ничего. Ситуация зашла в тупик.
— Да что в тупик, еч, похватать на месте и тех и этих, сдать куда следует в Улумуци, а уж там разберутся!
— Ты так считаешь?
— Да а что тут считать? Что считать? Все очевидно: разбойное нападение, повлекшее за собой угрозу для жизни объектов человеконарушения и невинных лиц, при человеконарушении присутствовавших. От пяти до семи лет, а если жертвы — так и вообще бритые подмышки.
— Не горячись, еч. Посуди сам. Допустим, как ты говоришь, — похватать. И кто бы в воздухолете стал хватать этих человеконарушителей? Бортпроводницы? Другие путники? Может быть, я? Извини, еч, но я…
— Да понятно, можешь не продолжать.
— Тем более они пригрозили с собой покончить, если кто вмешается и хватать начнет, бритвы достали острые, и будь уверен: покончили бы. Такая решимость была написана на их лицах…
— Эх, жаль, меня там не было…
— Не уверен, еч… Ты только не обижайся, а выслушай до конца. Сейчас на носу праздник, да еще какой — сам знаешь. И вот, в канун такого события — инцидент в Улумуци: захваченные заморские подданные, судебное разбирательство, да еще неизвестно, как бы кончилось дело с пленением этих арабских молодчиков. Словом — последствия могли возникнуть самые что ни на есть печальные…
— Да-да, двор никак не обрадовался бы такому происшествию, да еще и на день рождения владыки, вы совершенно верно говорите, драгоценный преждерожденный Богдан Рухович.
