Англичане, жители шотландских равнин, суровые и неразговорчивые, не обращали на Джона внимания и отвечали молчанием на его вопросы.
Гораздо лучше сложились его отношения с французами, готовыми без перерыва болтать о всем и ни о чем.
Джон просмотрел подорожную, которую ему вручил Макинтайр. Она оказалась краткой и конкретной.
Капитану Эксхему рекомендовалось по прибытии в Париж встретиться с неким майором Джеем, проживающим в доме 47-бис по улице Тарани, где он должен был получить дальнейшие указания.
Подпись под текстом оказалась неразборчивой, но несколько печатей придавали документу достоверность.
Один из французов, элегантный молодой человек лет тридцати с хорошо подвешенным языком, представился как Жером Монталиве, художник.
— Я друг Шатобриана, — с гордостью сообщил он Джону, — именно благодаря ему я смог сопровождать короля Людовика в Гент. Я собирался писать батальные картины, прежде всего те, в которых корсиканец получил хорошую трепку. К сожалению, я не смог наблюдать за битвой при Ватерлоо. Это печально, не так ли? Картина с изображением этого сражения обеспечила бы мне всемирную славу. Но я не переживаю, потому что возвращаюсь в свободную Францию, в Париж без тирана!
В Куртре, где они меняли лошадей, Эксхем пригласил француза пообедать.
После первой бутылки бордо француз стал невероятно общительным.
Он подмигнул собеседнику и сообщил:
— По правде говоря, я не имел права ехать этим дилижансом. Но иначе у меня на дорогу ушло бы очень много времени, и я не представлял, когда смогу добраться до Парижа. Я буквально заболел ностальгией по этому удивительному городу.
— И как же вам удалось получить место в этой карете? — улыбнулся Эксхем.
— Я подкупил возницу, — фыркнул француз, — и, хотя мне пришлось потратить сумасшедшие деньги, я ничуть не жалею об этом. Дилижанс тронулся в путь минут на тридцать раньше расписания, и я видел, как тип, который должен был ехать вместо меня, пытался догнать карету, но кучер хлестнул лошадей, и бедняга остался далеко позади. Я долго хохотал, глядя, как он остановился, глотая пыль…
— Кем был этот опоздавший? — спросил Джон.
Француз пожал плечами.
— Я не видел его визитку, но в предрассветных сумерках я разглядел зеленый редингот, из-под которого торчали тощие трясущиеся ноги. Это была такая комичная сцена!
Куртре… Валансьен… Хэм… Компьен…
Дилижанс выбирал самый короткий путь, не заезжая в большие города.
Несмотря на сложные времена, для него всегда находились сменные лошади, и для пассажиров на станциях всегда в достаточном количестве имелись еда и питье.
