У Сидорова была мания! Он любил телевизоры. Всё жилище редактора было уставлено красивыми разноцветными коробочками — белые телевизоры, чёрные, красные и синие… Когда Иван Матвеевич не мог достать телевизор с определенным цветом корпуса, то тогда он красил корпус сам.
* * *
Смотреть ТВ Сидоров не любил в принципе. Он собирал телевизоры ради телевизоров! Однако сегодня редактор как раз включил новый ящик, — с целью проверки его на техническую годность.
— Не зря ж я отдал за тебя всю зарплату, — бормотал Иван Матвеевич, щёлкая пультом. — Телевизор должен чётко выполнять свои функции, независимо от моих пристрастий.
Новый телевизор был здесь самым большим, самым красивым и самым дорогим! Места сиреневый ящик занял где-то половину комнаты, оттеснив по углам другие ящики.
— Так… давай… ну же… — ворчал редактор, настраивая канал.
Экран шипел белой рябью, иногда сквозь шум прорывался мужской голос, горланящий междометия.
— Обожаю такую ерунду! — вдруг явственно раздалось из телевизора. — Нет, просто обожаю!
Сидоров несказанно удивился, услышав свой фирменный фразеологизм. Но тут ушла рябь, и экран засветился иссиня-белым светом. Вот-вот появится картинка!
— Ага! — закричал Иван Матвеевич.
На экране возникло растерянное лицо мужчины, он недоумённо моргал, глядя на Сидорова.
— Ну, чего смотришь? — подмигнул Сидоров телевизионному изображению. — Пой или пляши! Развлекай меня! Ха-ха…
Мужчина в экране вздрогнул, как-то… неловко повел шеей… ухватился за края телевизора и стал вылезать в комнату.
— Телемертвец! — огорчился Сидоров, живший представлениями конца 1980-х годов, когда Россию наводнили дешёвые голливудские ужастики.
Мужчина вылез, зачем-то отряхнул коленки, сделал шаг к фанату телевизоров. Подал руку и вежливо сказал:
— Добрый день. Здравствуйте. Меня зовут Иван Матвеевич Сидоров. Я прибыл к вам из параллельного мира, при помощи «переместителя Подколёскина».
— Обожаю такую ерунду! — прошептал теперь редактор. — Нет, просто обожаю!
Пришелец… нахмурился. Наклонил голову, внимательно разглядывая визави. Вдруг… схватил редактора за лицо… ощупал… заглянул в ухо… После отстранился.
Иван Матвеевич, находясь в столбняке, вовсю смотрел на пришельца!
Повисла пауза.
— Ты… — прищурился пришелец.
— Идем-ка! — встряхнулся редактор.
* * *
Спустя секунду оба стояли перед зеркалом в прихожей, тупо разглядывая друг друга. Одинаковые глаза, нос, щеки… двухдневная намеренная щетина и шрам на интимном месте! Только прически разные.
